Диалектическая логика логика движения развития изменения. Структура диалектической логики: принципы, категории, законы

Ныне именуются учения, которые значительно расходятся в понимании границ предмета этой науки . Так, предмет диалектической логики, с одной стороны, пересекается с предметом диалектики (теория познания, онтология, метод); с другой стороны, предмет ДЛ (собственно логики) непосредственно увязан с предметом логики формальной. И та, и другая (формальная логика и диалектическая логика) являются науками о рассуждениях, закладывают рассудочную модель человеческого мышления в основу описания и развития представлений о естественном и искусственном интеллекте. Разумеется, каждое из логических учений претендует не только и не столько на название, сколько на право считаться единственно современной ступенью в развитии мировой логической мысли.Вот почему история вопроса помогает сформировать правильное понимание предмета науки Логики . Систематизация знаний диалектическойлогики возможна на следующей основе. В учебнике логики Ю. В. Ивлева (СПбГУ-МГУ)именем «диалектическая логика» названа научная дисциплина о развитии знаний, создать которую пытались в 20 веке, а именем «формальная логика» в учебнике названа наука о формах мышления , формально-логических законах и связях между мыслями по логическим формам их выражения. Диалектическая логика формально представлена в учебнике методологическими принципами, вытекающими из мировоззренческих принципов философии, а также методами и формами развития знаний , связанными с логическими формами выражения мысли. Правильность всех этих форм должны обеспечивать в отношении конкретных предметов конкретные науки, а роль логики сводится к обеспечению соответствия этих форм предмету. В связи с этим вычленить логику как научную дисциплину из науки вообще можно лишь в отношении форм выражения мыслей и форм развития знания, а также методов и методологических принципов, а применять их нужно в единстве, чтобы обеспечить соответствие языка индивида, который их применяет, нормативным принципам языка науки. В полноценном научно-философском познании логическая методология должна быть составной частью философской методологии, а это требование ещё более усложняет применение логической методологии. Поэтому философская методология нигде не представлена как нечто целое, включающее в себя научную и логическую методологии, а методология научно-философского познания не представляет собой единой системы средств познания. Отсутствие единой методологии не позволяет традиционной науке превратиться в подлинную науку о мире в целом, поэтому в традиционной науке нет единства методологий и языков разных наук - логики, философии, нейрофизиологии , психологии , семантики , лингвистики , теории коммуникации, кибернетики , синергетики , теории операций, системного анализа и пр.ээ

На этой стадии пока ещё не приходится говорить о философии как об особой науке - по той простой причине, что нет ещё других наук. Есть лишь слабые ростки математических , астрономических и медицинских знаний, вырастающие на почве практического опыта и ориентированные вполне прагматически . Неудивительно, что «философия» с самого начала включает в себя все эти немногочисленные зародыши научного познания и помогает им развиваться в своем лоне, стараясь освободить их от тех магически-знахарских наслоений, с которыми они переплетены в составе религиозно-мифологического мировоззрения .

Развитие философии совпадает тут полностью и без остатка с развитием научного понимания окружающего мира.Но именно поэтому в состав её размышлений, естественно, попадает и все то, что впоследствии составит её специальный предмет , то, что останется на её долю, когда она, как король Лир, раздаст по кускам свое царство своим дочерям - «положительным наукам»: исследование универсальных закономерностей, в рамках которых существует и изменяется как «бытие », так и «мышление », как постигаемый космос , так и постигающая его душа .

Следует отметить, что самое наличие таких законов, одинаково управляющих и космосом и «душой», для мыслителей того времени являлось чем-то само собой разумеющимся, столь же самоочевидным, как и существование окружающего мира .

На первый взгляд может показаться, что философия тогда вообще не касалась тех вопросов, которые впоследствии составят её специальный предмет, и прежде всего вопроса об отношении «мышления к бытию», духа - к материи , сознания - к действительности , идеального - к реальному. Но это лишь на первый взгляд.

Философия той эпохи не просто исследовала внешний мир, хотя, выступая как теоретическое мышление вообще, она действительно его исследовала, но делала это в ходе критического преодоления религиозно-мифологического миропонимания , в процессе полемики с ним, то есть постоянно сопоставляя между собой две четко разграниченные друг с другом сферы: с одной стороны,

• внешний мир, каким она сама начинала его осознавать,
• а с другой стороны, мир, каким он был представлен в наличном, то есть религиозно-мифологическом, сознании.

Более того, её собственные воззрения формировались именно как антитезы опровергаемых ею представлений.

Первый шаг философии - это именно критическое уразумение действительного отношения мира наличного сознания и воли к миру независимой от них реальности : к космосу, к природе, к «бытию».

Диалектическая логика в системе Аристотеля

Если «греческая философия наметила все… те области знания, из коих должна сложиться теория познания и диалектика», то система Аристотеля - первая в своем роде сознательно проведенная попытка создать энциклопедическую сводку всей совокупности теоретических знаний. Первая попытка дать органический синтез всех предшествующих принципов оказалась в Греции и последней, она довела до полной четкости выражения внутреннюю несовместимость материализма и идеализма , диалектики и метафизики как принципов решения основной проблемы философской науки.

Поэтому не случайно учение Аристотеля послужило общим теоретическим истоком для нескольких, впоследствии принципиально разошедшихся направлений в философии . По той же причине каждая из сталкивающихся точек зрения на логику и на отношение логики к «онтологии » всегда имеет основания рассматривать учение Аристотеля как неразвитый прообраз самой себя, а его автора - как своего сторонника и прародителя. Каждая из точек зрения на эти вещи усматривает в системе Аристотеля в качестве «существенного» и «интересного» то, что в тенденции ведет к ней самой.

Подытоживая свой «Опыт о человеческом разуме», Джон Локк так и определяет предмет и задачу логики: «Задача логики - рассмотреть природу знаков, которыми ум пользуется для понимания вещей или для передачи своего знания другим». Он толкует логику как «учение о знаках», как семиотику .

Поскольку объективная реальность толковалась представителями чисто механистического взгляда и на мир, и на мышление абстрактно-геометрически (то есть единственно объективными и научными считались лишь чисто количественные характеристики), то принципы мышления в математическом естествознании сливались в их глазах с логическими принципами мышления вообще. Эта тенденция в законченной форме выступает у Гоббса , который развивает концепцию логики как исчисления слов-знаков.

Диалектическая логика в немецкой классической философии

Гегель

Сфера логического распадается у Гегеля на три формы:

• абстрактная, или рассудочная,
• диалектическая, или отрицательно разумная, и
• спекулятивная, или положительно разумная.

Гегель специально подчеркивает, что названные три формы «не составляют трех частей логики, а суть моменты всякого логически реального, то есть всякого понятия или всего истинного вообще»

В эмпирической истории мышления (как и в любом данном исторически достигнутом его состоянии) эти три формы как правило выступают в виде трех разных и рядом стоящих систем логики.

Гегель дает характеристику трех «моментов» логического мышления, которые должны войти в состав Логики:

1. «Мышление как рассудок не идет дальше неподвижной определенности и отличия последней от других определенностей; такую ограниченную абстракцию это мышление считает обладающей самостоятельным существованием». Отдельным (обособившимся) историческим воплощением этого «момента» в деятельности мышления выступает догматизм, а логически-теоретическим его самосознанием - «общая», то есть чисто формальная, логика.
2. «Диалектический момент есть снятие такими конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность».
3. «Спекулятивное, или положительно-разумное, постигает единство определений в их противоположности, то утвердительное, которое содержится в их разрешении и переходе». В систематической разработке этого последнего «спекулятивного момента» как развития первых двух,Гегель видит свою собственную миссию и цель своей работы.

Абстрактно эти моменты предстаются частями логического и рассматриваются Гегелем как три ступени одной и той же спекулятивно-логической системы.

Отсюда же вытекает и внешнее, абстрактное членение его логики на: 1) учение о бытии, 2) учение о сущности и 3) учение о понятии и идее.

Возврат к материализму

Фейербах

Маркс, Энгельс

Энгельс в незаконченной книге (издана в СССР в 60-х годах) «Диалектика природы» обозначил единство законов и принципов объективной логики природы, человека и общества. Маркс сформулировал основные методологические принципы, которые потом назвали принципами диалектической логики. Они составили основу научного метода (объективного и материалистического).

Единство логики, диалектики и теории познания

выражает единство законов развития, тотальность процесса развития, захватывающего природу, и человеческое мышление, и общество. Этот принцип приводил в некоторое смущение марксистских диалектиков. В гегелевской диалектике этот принцип воплотился (как принцип тождества мышления и бытия) со всей возможной последовательностью. В материалистической диалектике возникли трудности с его применением. Его другая формулировка - единство диалектики объективной, диалектики природы и диалектики субъективной, диалектики мышления. В такой формулировке различие разных форм диалектики признается, но не раскрывается. Когда же появляются названия трех различных теоретических дисциплин - диалектики, логики и теории познания, то становится очевидным и «принципиальным» существование развития в различных формах. Один из предлагаемых ответов заключается в следующем: диалектика изучает проявление развития в природе, это диалектика объективного; логика изучает особенности развития в человеческом мышлении; теория познания пытается связать диалектику объективную и субъективную с помощью принципа отражения.

Категории диалектической логики

• как объективным содержанием (то есть содержанием, которое независимо не только от мышления, но и от человека вообще),
• так и субъективным содержанием (то есть содержанием со стороны той активной роли, которую эти категории играют в процессе теоретического познания, со стороны их логической функции).

• Становление

• Историческое
• Логическое

Принципы и методы диалектической логики

Принцип соответствия мышления действительности

Этот принцип обязывает рассматривать мышление не «само по себе», то есть в отрыве от действительности , а в процессе превращения действительности в мысль . Принцип соответствия реализуется посредством «диалектического метода», который обеспечивается путём выполнения определённых требований к организации рассмотрения действительности. В учебнике логики Ю. В. Ивлева эти требования составляют основу диалектического метода и сформулированы в виде принципов объективности и всесторонности рассмотрения. В свою очередь, принцип (или требование)объективности рассмотрения имеет следствия: рассматривать первичные явления как причины следствий, рассматривать конкретные особенности объекта и подчинять им метод исследования. В логике действительность (а не реальность) является важнейшей и притом специфической категорией. В действительности предметом диалектической логики может быть логика объективного мира и логика мышления человека. Если же не проводить между ними существенного различия, как это часто делается при философском рассмотрении знаний о логике, знания мировоззренческих законов и принципов философии преподносятся как принципы диалектической логики и возникает путаница понятий о методах развития знаний в логике и философии. В идеале философская методология должна рассматриваться как более общая, включающая в себя логическую методологию, но реализация этого идеала требует единой методологической структуры средств познания, оценивания и преобразования мира, которая описана в книге «Вариант „ОМега“ на основе ВНМС».

ВНМС - это «всеобщее нематериальное средство» организации мышления и познания на основе научного метода познания и преобразования действительности. Логическая структура ВНМС учитывает, что в науке есть «две стороны» - мировоззренческая и методологическая, поэтому представляет собой «логическую структуру единого научно-философского метода познания и преобразования действительности», который мог бы стать основой науки о развитии знаний диалектической логики. Следует иметь в виду, что научное формирование «науки логики» также должно учитывать обе стороны науки, начиная с принципа соответствия мышления действительности и онтологического (естественно научного) его объяснения. «Чистой логики», оторванной от действительности человеческого мира, быть не может, хотя можно бесконечно создавать искусственные формулы символической логики. Нельзя объяснить «логически правильное следование» одной мысли из другой, если каждую такую мысль не определять мировоззренческими предметами. «Правильная логика» может быть в том, что ОДНО следует из ДРУГОГО, но эти самые ОДНО и ДРУГОЕ должны быть, как минимум, определены, а как максимум, определены в их диалектическом развитии. Отрицание диалектики мира и самой мысли о необходимости в науке диалектической логики как науки о развитии знаний может быть оправдано идеей формирования «чистой логики», но реализовать такую идею невозможно в условиях современного мира, в котором нет однозначных определений понятий о мире. Если не рафинированы понятия, а они не рафинированы, то нельзя описать «рафинированную логику мышления». Любой пример «правильного логического вывода» потребует пояснений того, что означают Первое, из которого в примере выведено Второе. Проблема кроется в том, что «мировоззренческая и методологическая» стороны науки взаимосвязаны, а отделить их нужно для того, чтобы сначала изучить и запомнить, чтобы применять в единстве. Рассмотрим это, начиная с понятий.

Понятия, хотя и являются средствами понимания мира, но именно на их основе формируется мировоззрение. Таким образом, мировоззрение и методология фактически всегда связаны между собой, но в учебнике по философии МГУ (Алексеев и Панин) было отмечено только одно: «мировоззрение определяет методологию». Но не сказано, что же определяет мировоззрение как «систему взглядов на мир». Если вниманию индивида предлагаются фрагментарные и противоречивые знания, то и мировоззрение не может формироваться как целостная система. И, наоборот, если методологию формировать в виде научной системы нематериальных средств познания и преобразования действительности, как это обозначено в первой редакции учебника логики Ю. В. Ивлева (1992г), то такая методология постепенно начинает формировать системное мировоззрение. В этом процессе существует дилемма самоконтроля: какова конкретная система взглядов на мир (мировоззрение) - суммативная или целостная в момент ее рассмотрения? Формировать мировоззрение простым суммированием знаний разных наук крайне сложно, поскольку в их теориях много гипотетического и противоречащего, либо не соответствующего другим наукам. А мозг человека онтологически нуждается в целостной картине мира, поэтому может интегрировать только такие знания, которые не противоречат между собой. В учебниках по гуманитарным наукам это может проявиться в том, что их начала общие для всех наук, но с какого-то места специализация уводит мышление в проблемы отдельной науки, а они являются следствиями ненаучного развития мира. То есть специализация направлена на борьбу со следствиями ненаучного или антинаучного развития науки и общества.

Проще всего отвлечься от ложных проблем науки и реализовать потребности мозга в целостном понимании мира в отношении использования знаний методологических, а не мировоззренческих, поскольку научная методология в своей сути сводится к выполнению принципов научного метода. Не обязательное выполнение этих принципов в конкретной науке препятствует ее объединению с другими науками и их превращению в подлинную науку о мире в целом. Это затрудняет и соответствие языка конкретной науки нормативным принципам научности. В таких условиях важно облегчить выполнение всех этих принципов и это можно сделать как в науке, так и на практике, если освоить мышлением достаточно простой для понимания «знак-образ гештальт ВНМС», внутри которого показан граф научного метода познания и преобразования мира. Гештальт ВНМС (упрощенно показан по адресу WWW.UNMM.ru) обозначает в декартовой системе координат лишь первые 4 измерения логической структуры ВНМС, поскольку остальные 3 требуют разделения понятий (и других нематериальных средств) на действительные, мнимые и комплексные, а потому отображение графа всеобщего метода требует «пространства множества Мандельброта», позволяющего отображать логику естественного развития имен языка человека, чтобы мнимые имена ученый человек не воспринимал бы как действительные, не вводил бы в заблуждения себя и общество, не тратил бы напрасно время своей жизни и других.

Предназначение гештальта ВНМС - экономия мышления, а практическим пределом обобщения по отношению к миру является экономика. Мировоззренческая основа гештальта ВНМС построена по принципу «меньшее содержит большее»: природа рассматривается как базовая форма развития материи. Идея этих форм заимствована у К.Маркса - его формы «технология, организация и экономика» в иерархической структуре ВНМС опираются на Природу, над которой возвышается Наука (при Марксе она зарождалась), а над Наукой возвышается Техника. И только над Техникой возвышаются марксистские формы. Таким образом, для формирования экономического мышления необходимо в обучении формировать последовательно следующие виды мышления: естественно научное, техническое, технологическое и организационное. Если так формировать мышление политиков, то они смогут создать в будущем «экономику знаний». Всё многообразие аспектов применения ВНМС здесь не описать. К сожалению, но в РФ развитие логики пошло по пути очищения от «не логических знаний». Последнее, 4-е издание учебника логики Ю. В. Ивлева (2008г), разработанного на основе фундаментального исследования, представляет собой попытку отделить знания логики от мировоззренческих знаний. Ниже кто-то дал этому направлению в развитии логики свою оценку.

В мышлении человек отдает самому себе отчет в способе и характере своих познавательных действий, держит процесс отражения под контролем категорий, логических форм, выражающих универсальные формы всего существующего, формы действительности, как внутренне расчлененного «единства во многообразии» (то есть «конкретности»). Именно поэтому без категорий, выражающих универсальные формы и закономерности действительности, нельзя вообще ни понять, ни выразить «специфики мышления», а логика, замыкающаяся в рассмотрении так называемой «специфики мышления», то есть рассматривающая мышление «само по себе», вне его отношения к действительности, в итоге не схватывает как раз искомой «специфики», подменяя логический аспект исследования психологическим , феноменологическим , описательно-историческим или лингвистическим рассмотрением.

Способ (метод) восхождения от абстрактного к конкретному

Метод восхождения от абстрактного к конкретному обеспечивает соответствие сознания с действительностью, достигаемое через сложный диалектически противоречивый процесс развития понятий, категорий.

Способ (метод) восхождения от абстрактного к конкретному - это прежде всего сознательное выражение того закона, которому всегда и везде подчинялось и подчиняется развитие теоретического познания действительности как единого, связанного во всех своих проявлениях целого, как объективного «единства во многообразии», находящегося в процессе возникновения, становления и развития.

Противоречие

Противоречие - важнейший логический принцип и форма развития определений, принцип логического перехода от факта к факту. Этот принцип только и обеспечивает объективность перехода от категории к категории, то есть согласие развития определений с развитием действительности.диалектический материализм понимает такие моменты, «стороны» и т. п., которые находятся в неразрывном единстве, взаимоисключают друг друга, причем не только в разных, но и в одном и том же отношении, то есть взаимопроникают.

Нет противоположностей без их единства, нет единства без противоположностей. Единство противоположностей относительно, временно, борьба противоположностей абсолютна. Этот закон объясняет объективный внутренний «источник» всякого движения, не прибегая ни к каким посторонним силам, позволяет понять движение как самодвижение. Он раскрывает конкретное единство многообразия именно как конкретное, а не мертвое тождество. Диалектическое мышление не рассекает целое, абстрактно разделяя крайности, а, напротив, осваивает целое как органическое, как систему, в которой противоположности взаимно проникают, обусловливая весь процесс развития. Тем самым воспроизводится конкретная целостность и развитие предмета «в логике понятий». В этом законе наиболее концентрированно выражается противоположность диалектического мышления рассудочно-метафизическому , которое толкует «источник» движения лишь как отличный от самого движения и внешний для него, а единство - как существующее рядом с многообразием.

Метафизика толкает на путь подмены движения и конкретного единства многообразия описанием внешних результатов движения и лишь внешне сопоставленных сторон предмета. Вся история диалектики есть история борьбы вокруг этих проблем, попыток их решения.

Диалектическое противоречие в познании не сводится к столкновению тезиса и антитезиса. Оно заключается в движении к его разрешению. Понять диалектическое противоречие - значит понять, как оно развивается и разрешается. Разрешение его отнюдь не сводится к простому устранению путаных формально-логических противоречий в рассуждении. Адекватно сформулировать диалектическое противоречие внутри теории можно лишь в творческом процессе восхождения от абстрактного к конкретному (Абстрактное и конкретное). Поэтому развернутое изложение теории не может быть втиснуто в рамки единственной «непротиворечивой системы». Процесс развития осуществляется через столкновение как внутренних, так и внешних противоположностей. Диалектика рассматривает внешние противоположности не как изначально различные сущности, а как результат раздвоения единого, в конечном счете как производные от внутренних. Марксистское учение об общественном развитии построено на применении данного закона, на исследовании противоречий общества, оно обосновывает тезис о борьбе классов как движущей силе развития классового общества и делает из него свои выводы.

Всякий общественный строй есть закономерный результат развертывания и разрешения путем социальной революции противоречий предшествовавшего ему общественного строя. Противоречия и формы их разрешения многообразны. Марксизм утверждает, что социализм тоже развивается путем противоречий, но они носят специфический характер (антагонистические и неантагонистические противоречия). Категория диалектического противоречия имеет важное методологическое значение и для современного естествознания, которое все чаще сталкивается с противоречивой природой объектов.

Закон перехода количественных изменений в качественные

Закон перехода количественных изменений в качественные - всеобщий закон развития материального мира, говорящий о том, каким образом происходит процесс развития предметов, явлений, каков механизм этого процесса. Он основан на взаимосвязи двух свойств - качества и количества .Несмотря на существенные различия, количество и качество едины, поскольку они представляют собой стороны одного и того же предмета. Это единство называется мерой и представляет собой границу, определяющую пределы возможного количественного изменения в рамках данного качества.При нарушении меры количественные изменения влекут за собой качественное преобразование. Таким образом, развитие выступает как единство двух стадий - непрерывности и скачка .

• непрерывность в развитии - стадия медленных количественных накоплений, она не затрагивает качества и выступает как процесс увеличения или уменьшения существующего.
• скачок - стадия коренных качественных изменений предмета, момент или период превращения старого качества в новое. Эти изменения протекают сравнительно быстро даже тогда, когда принимают форму постепенного перехода.

Выделяют следующие виды скачков :

• по масштабу качественных изменений: внутрисистемные (частные) и межсистемные (коренные);
• по направленности происходящих изменений: прогрессивные (ведущие к возникновению более высокого качества) и регрессивные (ведущие к снижению уровня структурной организации объекта);
• по характеру обусловливающих противоречий: спонтанные (разрешение внутренних противоречий) и индуцированные (в результате воздействия внешних факторов).

Гегель отрицал абсолютность качеств и считал, в отличие от Аристотеля , что всякое новое качество есть лишь результат накопившихся количественных изменений. В подтверждение своего тезиса Гегель приводил изменения агрегатного состояния вещества: плавление, кипение и т. п. - где появление нового качества, например текучести, есть результат количественных изменений, например, увеличения температуры

Закон отрицания отрицания

Согласно этому закону, всякое развитие в живой и неживой природе осуществляется по спирали. В качестве примера действия третьего закона диалектики во всех учебниках приводят колос пшеницы. Колос вырастает благодаря смерти зерна, то есть он как бы отрицает зерно. Однако когда сам колос созревает, в нём появляются новые зерна, а сам колос как бы умирает, и его срезают серпом. Таким образом, отрицание зерна является причиной возникновения колоса, и отрицание колоса является причиной возникновения новых зерен. В духовной сфере примером действия закона отрицания отрицания является возврат Гегеля к некоторым положениям Гераклита . Этот возврат есть следствие двойного отрицания /Аристотель отрицал Гераклита, Гегель - Аристотеля/. Как замечал сам Гегель, все это похоже на действие с отрицательными числами /«минус на минус дает плюс» и т. п./.

Критика диалектической логики

Кондаков Н. И.: (Начало цитирования) «ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА - философский термин, введенный немецким философом Гегелем в начале XIX в., которым он, в противоположность искаженно истолкованной им формальной логике, назвал свое идеалистическое учение о законах развития всех „природных и духовных вещей“.Он правильно заметил один из пороков современных ему философских теорий, заключающийся в том, что законы и формы мышления рассматривались метафизически, как нечто извечно данное и неизменное … Но Гегель, вместо того чтобы обстоятельно подвергнуть критике метафизические философские системы, направил свои удары против формальной логики, которая, кстати сказать, никогда не ставила своей целью и не считала своим предметом возникновение, становление и развитие мышления, правильно считая, что - это компетенция теории познания. Формальная логика - наука о законах выводного знания, то есть о законах получения новых истинных знаний логическим путем из других истинных знаний, не прибегая в каждом конкретном случае к опыту и к истории генезиса мышления.Не поняв этого, Гегель исключил формальную логику, законами и правилами которой люди пользуются с того дня, как возникло человеческое мышление, из числа наук и свел ее к бессодержательной метафизике. Бездоказательно обвинив формальную логику в том, что она занимается всего лишь каким-то „внешним материалом“…, что ее предметом является „мертвенное содержание“…, а законы и правила „очень пусты и тривиальны“…, Гегель начал поносить ее, не стесняясь в выборе выражений: „здравый разум… насмехается над нею“…, ей „давно пора полностью сойти со сцены“…,она „сделалась предметом презрения“…, законы и правила ее „немногим лучше, чем перебирание палочек неравной длины“… и что вообще в ней нет „даже предчувствия научного метода“… и т. п. Как нетрудно заметить, взрыв такого недовольства формальной логикой объясняется не только непониманием предмета этой науки, но и идеалистической позицией Гегеля. Ему претило в формальной логике то, что ей строго следовали материалисты старого и нового времени… Поставив перед собой задачу „оживотворить“ духом „мертвые кости логики“…, Гегель противопоставил формальной логике свою диалектическую логику, как „систему чистого разума, как царство чистой мысли“… как „царство теней, мир простых сущностей, освобожденных от всякой чувственной конкретности“… Причем развитая им диалектическая логика была, как показывает изучение его работ, не логикой в принятом значении этого слова, не общечеловеческой наукой о законах и правилах выводного знания, а философской наукой о законах возникновения, развития и изменения природы, общества и мышления, исходящей из объективно-идеалистической позиции. Предметом диалектической логики, по Гегелю, является то, как абсолютная идея, составляющая основу всей действительности, сама развертывает свои моменты как присущие ей самой категории. Предпосылкой этой логики он избирает в корне ложный, идеалистический принцип тождества мышления и бытия, причем логическое признается первичным по отношению к историческому.Правда, вопреки идеалистической системе Гегель достиг в философском учении о возникновении, развитии и изменении мышления замечательных успехов. В развитии категорий он „угадал“ диалектику вещей. Логические категории, говорил немецкий философ, надорассматривать как всесторонне связанные, становящиеся, переходящие друг в друга, исчезающие друг в друге. Источником развития и взаимопереходов категорий является, по его мнению, диалектическое противоречие, которое Гегель называл корнем всякого движения и жизненности. Нечто, подчеркивал он, движется, обладает импульсом и деятельностью, „лишь поскольку… имеет в самом себе противоречие“. Хотя сам он не был последователен и пришел к выводу о необходимости примирения, нейтрализации противоречия, что означало, по словам Маркса, его капитуляцию перед действительностью» (Конец цитирования).

В систему диалектической логики входят принципы, выполняющие определенные логические функции. К ним относятся принципы, вытекающие из всеобщих законов диалектики, то есть принцип диалектического противоречия, взаимосвязи количественных и качественных изменений, отрицание отрицания. Диалектическая логика включает в свой аппарат принципы объективности, всестороннего рассмотрения предмета, конкретности истины, единства исторического и логического, единства теории и практики. Рассмотрим некоторые из перечисленных принципов логики:

Принцип объективности.

Субъективная деятельность человека, общественно - историческая практика должна совершаться в соответствии с объективными законами и свойствами вещей. Без адекватного отражения действительности человек не смог бы поставить себе на службу законы природы, управлять общественным развитием. Принцип объективности - это условие движения к объективной истине. Принцип объективности рассмотрения объекта берет свое начало в реальном практическом отношении людей к природе, обществу, он вытекает из исторического опыта, материальной практики. Однако следует согласиться с тем, что принцип объективности содержит в себе требование не пассивного приспособления, совпадения с тем, что есть, но требование активности, преобразования природного и социального. Принцип объективности есть принцип практического преобразования мира, поэтому сам этот принцип формулируется с позиций отрицания данного, а не с позиции его сохранения, он сформулирован с позиции возможности иного. Этот принцип включает в позитивное понимание существующего понимание его отрицания и изменения. (См.: Диалектическая логика. - М.:

Изд. Московского университета, 1986. - С. 82). Таким образом, принцип объективности выражает требование рассмотрения объекта с позиций действующих в природе и обществе объективных законов, требование движения к объективной истине, требование соотнесения познания объекта с необходимостью и возможностью его преобразования.

Принцип всесторонности рассмотрения предмета.

Данный принцип представляет собой процесс познания объекта в целом. Определение составляющих элементов, структуры, функций, системы связей: детерминационных, необходимых, случайных, познание сущности - в раскрытии этих вопросов состоит содержание принципа всесторонности рассмотрения.

В существующих исследованиях справедливо отмечается, что принцип всесторонности имеет в познании два диалектически связанных аспекта: эмпирический и теоретический. На эмпирическом уровне познания осуществляется сбор фактов о предмете, определение внешних сторон предмета как объекта теоретического познания. В теоретическом аспекте принцип всесторонности рассмотрения предмета включает в себя:

• - определение существенных отношений и связей предмета, включающих в себя отражение общего, особенного, единичного, а также части и целого, внутреннего и внешнего;
• - изучение предмета, с одной стороны, в его обособленности, его внутреннего содержания, структуры, а с другой - выявление связей предмета с окружающей действительностью;
• - определение свойства, определяющего все другие свойства предмета, т.е. субстанционального свойства;
• - необходимый момент всесторонности - это изучение гармонии в отношениях противоположностей.

Методологическое значение принципа всесторонности рассмотрения предмета заключается в том, что он позволяет на теоретической основе объяснить все факты и явления. Всякая теоретическая система знаний определяет предмет в его всесторонних связях и отношениях.

Реализация принципа всесторонности осуществляется на теоретическом уровне познания. Однако теоретическое понимание всесторонности оказывает обратное влияние на эмпирическое исследование и органически связано с ним. Всестороннее рассмотрение предмета представляет собой вначале процесс эмпирического выделения сторон, а затем уже изучение внутренней связи сторон.

Принцип противоречия.

Диалектика рассматривает противоречие как внутренний источник развития природы общества и мышления. Каждое материальное образование представляет собой единство противоположностей. Отсюда вытекает необходимость в процессе познания раздвоения единого целого на противоположные стороны и выявление связей между ними, то есть познание противоречия как единства противоположностей.

Если вещь существует в единстве противоположностей, функционирует и развивается в результате их взаимодействия, то проникновение в сущность вещи предполагает выявление противоположных тенденций, установление связей между ними.

Раскрыв противоположные стороны в объекте, выявив их взаимосвязь и осуществляющееся в ее рамках взаимодействие противоположностей, их борьбу, субъект познания воспроизводит в мышлении во взаимосвязи понятий, обусловливаемые этим взаимодействием изменения объекта. Обнаружение противоречий в самой вещи позволяет субъекту объяснить происходящие в ней изменения и воспроизвести в логике понятий объективную логику ее функционирования и развития. (См.: Шептулин А.П. Диалектический метод познания. - М., 1983. - С. 197)

Для адекватного отражения процесса развития, содержания и разрешения противоречия в его структуре должны быть выделены элементы:

• - уровень противоречия;
• - стороны противоречия, т.е. взаимодействующие противоположности;
• - внутренняя связь противоречия;
• - условия разрешения противоречия;
• -ступень развития противоречия (тождество, различие, противоположность)
• - возможные способы разрешения противоречия.

Процесс развития предполагает смену качеств состояний. Процесс развития не заканчивается разрешением одного противоречия. Возникшее новое противоречие будет иметь свое содержание, структуру, способ взаимодействия противоположностей.

Следует отметить, что правильное мышление, воспроизводящее в сознании действительные, реальные связи объекта, не может игнорировать объективных противоречий вещей.

Принцип взаимосвязи качественных и количественных характеристик

Диалектика рассматривает любой объект в единстве его количественных и качественных характеристик. Качественная определенность зависит от количества элементов, образующих вещь, их структуры, изменений количественных характеристик. Поэтому закон взаимного перехода количественных и качественных характеристик обусловливает требование учитывать взаимосвязь качественных и количественных характеристик объекта познания, видеть границу меры, роль структурных изменений.

Закон взаимоперехода качественных и количественных изменений связан с проблемой определенности и неопределенности. Определенность вещей представляет собой характеристику либо количества, либо качества, но изменения их включают в себя объективно неопределенности.

Качественная определенность вещи связана со способом связи элементов в целое, со связью элементов, то есть со структурой. Однако при смене качества имеет место неопределенность качества. Количественная неопределенность относительна и существует как момент качественной неопределенности. Неопределенность объективно связана со случайностью. Неопределенность - это случайность в возможности. Неопределенность - это беспокойство, это невозможность оценить ситуацию, недостаток знаний, стихия, но за всем этим стоит глубинная основа неопределенности - всеобщая стохастичность, то есть случайность. Парадокс неопределенности в том, что она должна быть принята как залог прочного мироустройства. Однако, принимая неопределенность бытия, следует помнить что определенность и неопределенность диалектически связаны между собой. Формирование предмета, его качественное становление есть становление его определенности, процесс преодоления неопределенности. Определенность мышления связана с его дисциплиной, соблюдением законов диалектической логики, с обеспечением конкретности истины. Определенность как принцип позволяет обнаружить определенность в неопределенном так же как в случайном определяется необходимость.

Определенность мышления реализуется в определенности понятий, где необходимо выделить существенный признак предмета. В результате формируется конкретное, общее, содержательное понятие предмета как его определенности.

Принцип диалектического отрицания.

Закон отрицания отрицания, являясь законом развития бытия является, принципом диалектического мышления.

Значение этого закона в мышлении состоит в том, что он нацеливает исследователя на познание объекта как поступательно развивающегося, на раскрытие соотношения старого и нового, отвечает на вопрос почему необходима преемственность между старым и новым?

Процесс познания в своем историческом аспекте есть непрерывная цепь отрицаний одних, принятых наукой положений, другими. Это отрицание не всегда является полным, может происходить и частичное отрицание старых положений, их уточнение, дополнение. Диалектическое отрицание представляет собой единство уничтожения и сохранения, форму связи низшего с высшим, не только отрицание одного качества, но связь его с другим, новым качеством.

Поэтому из особенностей диалектического отрицания следует требование диалектической логики: в процессе познания отрицание одного положения другим следует осуществлять так, чтобы различие между утверждаемым и отрицаемым положениями сочетались с выявление связи между ними, с возможным наличием отрицаемого в утверждаемом. (Шептулин А.П. Диалектический метод познания - М.: Политиздат, 1983- С.224)

Принцип диалектического отрицания предписывает субъекту познания при разработке новых концепций, теорий критически осмысливать существующие и, показывая отличие нового от существующего, взять из существующей теории все то, что соответствует истине и подтверждено опытом.

Выражением принципа диалектического отрицания являются принцип соответствия, сформулированный Н.Бором. Принцип соответствия утверждает, что некая новая более общая теория, являющаяся развитием классической, не отвергает ее полностью, а включает в себя классическую теорию, указывая границы ее применимости и переходя в нее в определенных предельных случаях. Согласно принципу соответствии при разработке новой теории следует обращать внимание не только на ее отличие от старой, но и на ее связь со старой в содержательном аспекте.

Принцип детерминизма

В процессе познания субъект познает каузальные связи. На этом этапе познания субъект познания опирается на принцип детерминизма, требующий выявления необходимой обусловленности каждого свойства, качества изучаемого объекта. Принцип детерминизма формируется на основе причинной обусловленности явлений.

Причинно-следственная связь всеобща и является определяющей для формулировки принципа детерминизма.

Причинно-следственная связь в сознании человека является отражением связей реального мира. Поэтому принцип причинности является логическим средством познания. В самом деле, без признания причинной обусловленности явлений, без познания причин изменений невозможно получение научных знаний, невозможны и практические преобразования действительности.

Из всеобщей причинной обусловленности формулируются требования к мыслящему субъекту: - при исследовании любого материального образования необходимо выявить причины его возникновения и присущих ему свойств; - всякий объективный процесс развертывается от причины к следствию. Причина во времени всегда предшествует следствию; - следствие представляет собой изменения, возникающее в результате взаимодействия сторон; - следствие есть переход от одного качественного состояния к другому, ибо причине свойственна производительность;- любой процесс имеет множество связей с другими явлениями, следовательно, рассматриваемый объект порождается не одной причиной, а совокупностью причин. Однако не все причины играют в возникновении явления одинаковую роль, одни из них следует рассматривать в качестве существенных, вторые - в качестве несущественных. Необходимо начинать исследования с определения главной причины, главного взаимодействия.

Принцип восхождения от абстрактного к конкретному и единство исторического и логического.

В процессе развития философской мысли было установлено, что логика мышления подчинена всеобщей закономерности движения форм мышления от образований с менее богатым содержанием к образованиям со все более богатым содержанием, то есть от абстрактного к конкретному.

Принцип восхождения от абстрактного к конкретному является требованием диалектической логики, соблюдение которого позволяет проникнуть в сущность предмета, представить его взаимосвязи и взаимозависимости его сторон и отношений.

Восхождение от абстрактного к конкретному представляет собой важный этап в познании предмета, ибо на этом этапе раскрываются внутренние необходимые, то есть закономерные связи познаваемого предмета.

Согласно требованию принципа, познание должно начинаться с понятий, отражающих всеобщие стороны объекта, то есть с абстрактного. Выделив главную, существенную сторону объекта, ее далее необходимо рассмотреть в развитии, во взаимной связи, в совокупности необходимых и случайных сторон, взаимодействий.

При реализации принципа восхождения от абстрактного к конкретному должны учитываться следующие условия:

• - восхождение от абстрактного к конкретному есть отображение реального объекта, реальной конкретной вещи во всей сложности ее отношений;
• - правильное применение способа движения от абстрактного к конкретному предполагает осуществление стадии движения познания от чувственно-конкретного к абстрактному. Субъект познания тем самым, познавая части некоего целого, подготавливает свое мышление к восхождению от абстрактного к конкретному;
• - движение познания от чувственно-конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному должно осуществляться в их диалектическом единстве. (См. Диалектическая логика. - М.: Изд. Моск. ун-та, 1986. - С. 195 - 196). Примером реализации этого принципа является история развития науки генетики.

Исторический метод, как отмечал академик И.Т. Фролов, не только создает необходимые предпосылки к исследованию наследственности и изменчивости, но и помогает объяснить саму сущность этого сложного явления, как своеобразное приспособление живых систем в ходе их исторического развития, как концентрированный и преобразованный поток информации о воздействующих на живые системы факторах внешней среды, в которой протекало их историческое развитие. (См.: Фролов И.Т. Философия и история генетики - поиски и дискуссии. - М.: Наука, 1988 - С. 257, 258). Принцип восхождения от абстрактного к конкретному включает в себя требование всех предшествующих принципов: объективности рассмотрения, всесторонности рассмотрения, детерминизма, противоречия и других.

Принцип восхождения от абстрактного к конкретному включает в себя проблему исторического и логического, то есть соотношения отображаемой в мышлении логики процесса развития (логического) и самого реального процесса развития (исторического).

Логическое - это необходимое в движении мысли.

Историческое - это движение и развитие объективного мира. Поэтому логическое, будучи вторичным по отношению к историческому, может соответствовать ему, а может и не соответствовать.

Логическое соответствует историческому в том случае, если мышление своими формами отражает реальное развитие предмета, его историю. Следует отметить, что соответствие логического историческому может быть лишь в относительной истине.

Логическое не соответствует историческому в том случае, если формы мышления не отражают действительное развитие предмета, его историю, этапы его становления.

Движение познания от абстрактного к конкретному осуществляется посредством общих понятий, которые отражают не только стороны и отношения предмета, но и движение, развитие этих сторон. На этой основе осуществляется восхождение к конкретному, которое отражает необходимую, существенную сторону явления. Следовательно, восхождение от абстрактного к конкретному по сути своей есть воспроизведение исторического в логическом.

Отразив существенные, главные стороны изучаемого объекта, проследив их становление, развитие, спрогнозировав возможные направления их развития в логике мышления, субъект тем самым отражает и действительную историю развития данного объекта в относительной истине.

Принцип единства исторического и логического требует начинать исследование объекта с тех его сторон, связей, состояний, которые исторически предшествовали другим, причем при этом они должны быть главными определяющими в рассматриваемом предмете. Только такое исторически определяющее в исследуемом объекте воспроизведет в процессе восхождения от абстрактного к конкретному в формах мышления действительное соотношение сторон объекта в их историческом процессе, в развитии.

Таким образом, логический принцип восхождения от абстрактного к конкретному в процессе познания сущности объекта предполагает единство исторического и логического, воспроизведение в логике движения понятий необходимой исторической связи между сторонами, присущим данному объекту, логики его возникновения, формирования и развития. (Шептулин А.П. Диалектический метод познания. - М.: Политиздат, 1983 - С. 245)

Принцип единства анализа и синтеза.

Исследование познавательной деятельности показало, что мышление либо расчленяет объект познания на отдельные части, либо мысленно соединяет их в определенные системы. Таким образом, в познании реализовывались операции анализа и синтеза.

Взаимосвязь аналитических и синтетических процессов - объективная характеристика познавательного процесса.

В реальной познавательной деятельности анализ и синтез выступают как диалектические противоположности: одно совершается через другое, одно отражается в другом. Анализ и синтез не протекают изолированно друг без друга. Какова же взаимосвязь аналитических и синтетических процессов в познавательной деятельности?

Эти два процесса совместимы и предполагают, взаимообусловливают друг друга. Анализ должен разлагать на элементы какое-то целое, которое есть результат синтеза. Для того, чтобы был возможен анализ какого-то чувственного восприятия, это восприятие должно возникнуть, но возникает оно в результате синтеза отдельных ощущений.

Синтез, в свою очередь, невозможен, если предварительно не осуществлен анализ. Синтез должен соединить отдельные элементы в целое, в систему. Однако элементы появляются в результате анализа. Таким образом, анализ делает возможным синтез, а синтез делает возможным анализ. Так, например, единство анализа и синтеза обнаруживается в генетике. Генетическое познание можно рассмотреть как движение от целого к вычленению частей этого целого и затем к восстановлению этого целого, к синтезу с новым знанием взаимодействующих частей этого целого. В диалектике развития генетики этап анализа сочетается с синтетическим подходом. Изучение каждого изолированного явления отдельной белковой молекулы, клетки, ткани дает только частичное знание и является неизбежным этапом на пути к синтетическому знанию.

Формой синтеза научных знаний выступает научная теория. Научная теория дает полное описание объекта исследования. В теории реализуется систематическая связь характеристик объекта исследования, выявляются внутренние и внешние взаимодействия элементов системного объекта.

Следовательно, диалектическое единства анализа синтеза выступает формой реализации метода восхождения от абстрактного к конкретному в мышлении (См.: Диалектическая логика. - М., 1983.- С. 203). В методе восхождения от абстрактного к конкретному реализуется диалектическое единство анализа и синтеза в познании. В самом деле, этот метод требует рассматривать целое во всем многообразии свойств и связей целого, их взаимную детерминацию, тенденции развития. При этом формулируются основные абстрактные понятия, система которых логически выражает сущность исследуемого объекта. Изучение же целого создает предпосылки для аналитического расчленения объекта. Познание синтетического объекта как системного целого позволяет выявить противоречия целого, которые являются источником развития последнего. Анализ же позволяет вычленить основное противоречие целого.

Единство расчлененности объекта познания на части, органической взаимосвязанности этих частей проявляется при изучении объектов познания с позиции диалектики элементов и структуры. Элементы, из которых состоит объект, структура объекта находятся между собой в закономерной связи, в диалектическом единстве. Единство элементов и структуры обусловливает правила применения метода анализа и синтеза: познать предмет только как систему или только как элемент невозможно при помощи только синтеза или только анализа. Анализ должен сочетаться с синтезом. В окружающей природе процессы распада, расчленения целого на части, возникновения нового целого более сложного, качественно иного являются необходимыми, объективными, всеобщими. Поэтому операции анализа и синтеза в познавательной деятельности имеют свою объективную основу. Всеобщность закономерной взаимосвязи анализа и синтеза в процессе мышления позволяет рассматривать их в качестве принципа диалектической логики, принципа диалектического метода познания.Таким образом, диалектическая взаимосвязь анализа и синтеза имеет свою объективную основу, является одним из характерных моментов научного познания, охватывая все его уровни и этапы.

Такова сущность некоторых проблем диалектической логики, в формах мышления которой воплощаются законы диалектики, становясь принципами мышления. Принципы мышления функционируют как начала теоретического мышления.

Диалектическая логика - это способ теоретического мышления, теоретический метод решения практических задач.

Диалектическая логика - заключительное звено, которое связывает теорию диалектики, теорию познания с практической, преобразующей деятельностью человека. Материалистическая диалектика предстает в виде теории, в которой диалектика, теория познания и логика находятся в диалектическом тождестве при сохранении своей самостоятельности.

На этапе теоретического исследования происходит теоретическое осмысление объекта исследования, которое заключается в изучении объекта в статике и в динамике. Для осуществления этой операции исследователь должен владеть определенным инструментарием, позволяющим ему всесторонне изучить объект. Такой инструментарий представляют исследователю формальная и диалектическая логика.

Формальная логика обеспечивает непротиворечивость мышления.

1. Независимо от того, о чем идет речь, нельзя что-либо одновременно и утверждать и отрицать.

2. Нельзя принимать некоторые утверждения, не принимая вместе с тем все то, что вытекает из них.

3. Невозможное не является возможным, доказанное - сомнительным, обязательное - запрещенным и т.п.

Для того, чтобы осуществить именно научное познание, одной формальной логики недостаточно. Для доказательства объективной правильности вывода или утверждения, для получения объективных представлений об изучаемом объекте, исследователь должен владеть диалектической логикой.

Диалектическая логика - это наука об основных формах и законах познающего мышления.

Принципы определяющие диалектическую логику:

1. Объективность рассмотрения : познавая объект, исследователь должен брать его таким, какой он есть, без всяких субъективных добавлений. Исследователь не должен идти на поводу у первоначальной гипотезы и пытаться подогнать объект исследования под эту гипотезу, наделяя объект несвойственными ему качествами.

2. Всесторонность рассмотрения : изучаемый объект должен быть охвачен со всех сторон, должны быть выявлены и отражены его бесконечно многообразные стороны и связи. Только в том случае, если исследователь изучит связи и отношения явлений и объектов, которые он непосредственно воспринимает, он сможет познать другие явления и объекты, непосредственно им не воспринимаемые, и тем самым углубить процесс познания.

3. Единство исторического и логического : познавая объект в его движении или развитии, исследователь должен проследить всю историю развития данного объекта от момента возникновения до современного состояния. Логика теоретического познания только тогда правильно отразит внутреннее содержание и закономерности развития объекта или явления, когда они рассматриваются с точки зрения их возникновения и исторического развития. В результате историческое обобщается, освобождается от случайных, несущественных черт и превращается в логическое знание об объекте или явлении.

4. Рассмотрение вещи как единства борьбы противоположностей : в каждом объекте сосредоточены противоположности (например, достоинства и недостатки). Подход к познанию объекта на основе вскрытия внутренних противоположностей позволяет более полно раскрыть его сущность, понять движущие силы развития объекта. Борьба противоположностей, заложенных в объекте или явлении, ведет к их саморазвитию и, изучая противоположности, исследователь приходит к выводу о закономерностях развития объекта под воздействием внутренних факторов.

5. Принцип развития познания : заключается в том, что в процессе познания исследователь не может сразу достичь абсолютную истину, которая бы содержала исчерпывающие знания об объекте познания. Исследователь приходит к абсолютному знанию об объекте постепенно. Движение познания к абсолютной истине происходит через множество относительных, неполных, частичных истин.

6. Принцип диалектического отрицания : новое в познании может возникнуть и развиваться только на основе старого. Отрицая устаревшие знания, исследователь должен удержать все положительное и перенести его в новое знание. Между старым и новым в процессе отрицания существует неразрывная связь. Часто старое остается частью нового.

7. Принцип единства формы и содержания : содержание, как совокупность внутренних элементов объекта, и форма, как внутренняя организация содержания, представляют собой единство противоположностей. Борьба между ними приводит к уничтожению старой формы и ее замене формой, соответствующей новому содержанию. Этот процесс необходимо иметь в виду при исследовании любого объекта или явления.

8. Принцип перехода количественных изменений в качественные : дает возможность понять сам процесс движения объекта, вскрывает механизм превращения предметов в новое качество. Количественные изменения, накапливаясь, вызывают качественные изменения. Опираясь на этот принцип, исследователь может не только познать сущность, но и предсказать существование таких объектов и явлений, которых еще никто не наблюдал.

Вышеперечисленные принципы и закономерности познания могут стать своеобразными заповедями исследователя. Исследователь, руководствуясь этими «заповедями» сможет глубже проникнуть в сущность изучаемого объекта.

ЛОГИКА ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ

см. в ст. Диалектика.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия .Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов .1983 .

ЛО́ГИКА ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ

наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. Эти законы отражаются в виде особых понятий – логич. категорий. Поэтому Л. д. можно определить и как науку о диалектич. категориях. Представляя собой систему диалектич. категорий, она исследует их взаимную связь, последовательность и переходы одной категории в другую.

Предмет и задачи Л. д. Логика диалектическая исходит из материалистич. решения основного вопроса философии, рассматривая мышление как отражение объективной реальности. Этому пониманию противостояли и противостоят идеалистич. концепции Л. д., исходящие из представления о мышлении как о самостоятельной сфере, независящей от окружающего человека мира. Борьба между этими двумя взаимно исключающими интерпретациями мышления и характеризует всю историю философии и логики.

Существует логика о б ъ е к т и в н а я, к-рая царит во всей действительности, и с у б ъ е к т и в н а я логика, к-рая есть отражение в мышлении господствующего во всей действительности движения путем противоположностей.В этом смысле Л. д. является субъективной логикой. Кроме того, Л. д. можно определить и как науку о наиболее общих законах связей и развития явлений объективного мира. Л. д. "... есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития "всех материальных, природных и духовных вещей", т.е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т.е. итог, сумма, вывод и с т о р и и познания мира" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 80–81).

Л. д. как наука совпадает с диалектикой и с теорией познания: "...не надо 3-х слов: это одно и то же" (там же, с. 315).

Л. д. обычно противопоставляют формалъной логике (см. также ст. Логика). Это противопоставление связано с тем, что формальная логика изучает формы мышления, отвлекаясь и от их содержания и от развития мышления, тогда как Л. д. исследует логич. формы в связи с содержанием и в их историч. развитии. Отмечая различие между формальной и диалектической, содержательной логикой, нельзя их противопоставление преувеличивать. Они тесно связаны между собой в реальном процессе мышления, а также в его изучении. Л. д. под определ. углом зрения рассматривает и то, что является предметом рассмотрения формальной логики, а именно – учение о понятии, суждении, умозаключении, научном методе; она включает в предмет своего исследования ее филос., методологич. основы и проблемы.

Задача Л. д. заключается в том, чтобы, опираясь на обобщения истории науки, философии, техники и творчества вообще, исследовать логич. формы и законы научного познания, способы построения и закономерности развития научной теории, вскрыть ее практические, в частности экспериментальные, основы, выявить способы соотнесения знания с его объектом и т.д. Важной задачей Л. д. является анализ исторически сложившихся методов науч. познания и выявление эвристич. возможности того или иного метода, границы его применения и возможности появления новых методов (см. Методология). Развиваясь на основе обобщения обществ. практики и достижений наук, Л. д., в свою очередь, играет огромную роль по отношению к конкретным наукам, выступая в качестве их общей теоретич. и методологич. базы (см. Наука).

Особую роль по отношению к Л. д. играет история философии как наука. Последняя, по сути дела, есть та же Л. д. с тем отличием, что в Л. д. мы имеем последовательное развитие абстрактных логич. понятий, а в истории философии – последовательное развитие тех же понятий, но только в конкретной форме сменявших друг друга филос. систем. История философии подсказывает Л. д.

последовательность развития ее категорий. Последовательность развития логич. категорий в составе Л. д. диктуется прежде всего объективной последовательностью развития теоретич. знаний, к-рые, в свою очередь, отражают объективную последовательность развития реальных исторических процессов, очищенных от нарушающих их случайностей и не имеющих существ, значения зигзагов (см. Логическое и историческое). Л. д. представляет собой цельную, но отнюдь не законченную систему: она развивается и обогащается вместе с развитием явлений объективного мира и вместе с прогрессом человеч. знания.

И с т о р и я Л. д. Диалектическое мышление имеет древнейшее происхождение. Уже первобытное мышление было проникнуто сознанием развития, диалектикой.

Древневосточная, а также антич. философия создали непреходящие образцы диалектич. теорий. Антич. диалектика, основанная на живом чувств. восприятии материального космоса, уже начиная с первых представителей греч. философии твердо формулировала всю действительность как становящуюся, как совмещающую в себе противоположности, как вечно подвижную и самостоятельную. Решительно все философы ранней греч. классики учили о всеобщем и вечном движении, в то же самое время представляя себе космос в виде завершенного и прекрасного целого, в виде чего-то вечного и пребывающего в покое. Это была универсальная диалектика движения и покоя. Философы ранней греч. классики учили, далее, о всеобщей изменчивости вещей в результате превращения какого-нибудь одного основного элемента (земля, вода, воздух, огонь и эфир) во всякий другой. Это была универсальная диалектика тождества и различия. Далее, вся ранняя греч. классика учила о бытии как о чувственно воспринимаемой материи, усматривая в ней те или др. закономерности. Числа пифагорейцев, по крайней мере в раннюю эпоху, совершенно неотделимы от тел. Логос Гераклита есть мировой огонь, мерно вспыхивающий и мерно угасающий. Мышление у Диогена Аполлонийского есть воздух. Атомы у Левкиппа и Демокрита есть геометрич. тела, вечные и неразрушимые, не подверженные никаким изменениям, но из них составляется чувственно воспринимаемая материя. Вся ранняя греч. классика учила о тождестве, вечности и времени: все вечное протекает во времени, а все временное содержит в себе вечную основу, откуда и теория вечного круговорота вещества. Все создано богами; но сами боги есть не более, как обобщение материальных стихий, так что в конце концов космос никем и ничем не создавался, а возник сам собой и постоянно возникает в своем вечном существовании.

Итак, уже ранняя греч. классика (6–5 вв. до н.э.) продумала основные категории Л. д., хотя, находясь во власти стихийного материализма, она была далека от системы этих категорий и от выделения Л. д. в особую науку. Гераклит и др. греч. натурфилософы дали формулы вечного становления как единства противоположностей. Аристотель считал первым диалектиком элейца Зенона (А 1.9.10, Diels 9). Именно элеаты впервые резко противопоставили единство и множество, или мысленный и чувственный мир. На основе философии Гераклита и элеатов, в условиях нарастающего субъективизма, в Греции, естественно, возникла чисто отрицательная диалектика у софистов, к-рые в непрестанной смене противоречащих друг другу вещей, а также и понятий увидели относительность человеч. знания и доводили Л. д. до полного нигилизма, не исключая и морали. Впрочем, жизненные и житейские выводы из диалектики делал уже и Зенон (А 9. 13). В этом окружении Ксенофонт изображает своего Сократа, стремящимся давать учение о чистых понятиях, но без софистич. релятивизма, ища в них наиболее общие элементы, разделяя их на роды и виды, обязательно делая отсюда моральные выводы и пользуясь методом собеседования: "Да и само слово "диалектика", – говорил он, – произошло оттого, что люди, совещаясь в собраниях, разделяют предметы по родам..." (Memor. IV 5, 12).

Ни в каком случае нельзя снижать роль софистов и Сократа в истории Л. д. Именно они, отойдя от слишком онтологич. Л. д. ранней классики, привели в бурное движение человеч. мысль с ее вечными противоречиями, с ее неустанным исканием истины в атмосфере ожесточенных споров и погоней за все более и более тонкими и точными мыслительными категориями. Этот дух эристики (споров) и вопросо-ответной, разговорной теории диалектики отныне стал пронизывать всю антич. философию и всю свойственную ей Л. д. Этот дух чувствуется в напряженно-мыслительной ткани платоновских диалогов, в различениях у Аристотеля, в словесно-формалистич. логике стоиков и даже у неоплатоников, к-рые при всей своей мистич. настроенности бесконечно погружались в эристику, в диалектику тончайших категорий, в интерпретацию старой и простой мифологии, в изощренную систематику всех логич. категорий. Без софистов и Сократа немыслима античная Л. д. и даже там, где она не имеет ничего общего с ними по своему содержанию. Грек – всегдашний говорун, спорщик, словесный эквилибрист. Такова же и его Л. д., возникшая на основах софистики и сократовского метода диалектического разговора. Продолжая мысль своего учителя и трактуя мир понятий, или идей, как особую самостоятельную действительность, Платон под диалектикой понимал не только разделение понятий на четко обособленные роды (Soph. 253 D. сл.) и не только искание истины при помощи вопросов и ответов (Crat. 390 С), но и "знание относительно сущего и истинного сущего" (Phileb. 58 А). Достигнуть этого он считал возможным только при помощи сведéния противоречащих частностей в цельное и общее (R. Р. VII 537 С). Замечательные образцы этого рода античной идеалистической Л. д. содержатся в диалогах Платона "Софист" и "Парменид".

В "Софисте" (254 В–260 А) дается как раз диалектика пяти основных диалектич. категорий – движения, покоя, различия, тождества и бытия, в результате чего бытие трактуется здесь у Платона в качестве активно самопротиворечащей координированной раздельности. Всякая вещь оказывается тождественной сама с собой и со всем другим, различной сама с собой и со всем другим, а также покоящейся и подвижной в самой себе и относительно всего другого. В "Пармениде" Платона эта Л. д. доведена до крайней степени подробности, тонкости и систематики. Здесь сначала дается диалектика единого, как абсолютной и неразличимой единичности, а затем и диалектика едино-раздельного целого, как в отношении его самого, так и в отношении всего иного, к-рое от него зависит (Раrm. 137 С – 166 С). Рассуждения Платона о разных категориях Л. д. рассыпаны по всем его произведениям, из чего можно указать хотя бы на диалектику чистого становления (Tim. 47 Ε – 53 С) или диалектику космич. единства, стоящего выше единства отдельных вещей и их суммы, а также выше самого противопоставления субъекта и объекта (R. Р. VI, 505 А – 511 А). Недаром Диоген Лаэртский (III, 56) считал изобретателем диалектики именно Платона.

Аристотель, поместивший платоновские идеи в пределах самой материи и тем самым превративший их в формы вещей и, кроме того, присоединивший сюда учение о потенции и энергии (как равно и ряд др. аналогичных учений), поднял Л. д. на высшую ступень, хотя всю эту область философии он называет не Л. д., но "первой философией". Термин "логика" он сохраняет за формальной логикой, а под "диалектикой" он понимает учение о вероятных суждениях и умозаключениях или о видимости (Anal. prior. 11, 24а 22 и др. места).

Значение Аристотеля в истории Л. д. огромно. Его учение о четырех причинах – материальной, формальной (вернее, смысловой, эйдетической), движущей и целевой – трактовано так, что все эти четыре причины существуют в каждой вещи совершенно неразличимо и тождественно с самой вещью. С совр. т. зр. это, несомненно, есть учение о единстве противоположностей, как бы сам Аристотель ни выдвигал на первый план закон противоречия (вернее сказать, закон непротиворечия) как в бытии, так и в познании. Учение Аристотеля о перводвигателе, к-рый мыслит сам же себя, т.е. является сам для себя и субъектом и объектом, есть не что иное, как фрагмент все той же Л. д. Правда, знаменитые 10 категории Аристотеля рассматриваются у него раздельно и вполне описательно. Но в его "первой философии" все эти категории трактованы достаточно диалектично. Наконец, не нужно низко ставить то, что он сам называет диалектикой, а именно систему умозаключений в области вероятных допущений. Тут уж во всяком случае Аристотель дает диалектику становления, поскольку сама вероятность только и возможна в области становления. Ленин говорит: "Логика Аристотеля есть запрос, искание, подход к логике Гегеля, а из нее, из логики Аристотеля (который всюду, на каждом шагу, ставит вопрос и м е н н о о д и а л е к т и к е) сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов" (Соч., т. 38, с. 366).

У стоиков "только мудрый – диалектик" (SVF II фр. 124; III фр. 717 Arnim.), а диалектику они определяли как "науку правильно беседовать относительно суждений в вопросах и ответах" и как "науку об истинном, ложном и нейтральном" (II фр. 48). Судя по тому, что у стоиков логика делилась на диалектику и риторику (там же, ср. I фр. 75; II фр. 294), понимание Л. д. у стоиков совсем не было онтологическим. В противоположность этому эпикурейцы понимали Л. д. как "канонику", т.е. онтологически и материалистически (Diog. L. X 30).

Однако если принимать во внимание не терминологию стоиков, но их фактич. учение о бытии, то в основном и у них находим гераклитовскую космологию, т.е. учение о вечном становлении и о взаимном превращении элементов, учение об огне-логосе, о материальной иерархии космоса и гл. отличие от Гераклита в виде настойчиво проводимой телеологии. Т.о., в учении о бытии стоики тоже оказываются не только материалистами, но и сторонниками Л. д. Линию Демокрита – Эпикура – Лукреция тоже ни в каком случае нельзя понимать механистически. Появление у них каждой вещи из атомов тоже есть диалектич. скачок, поскольку каждая вещь несет с собой совершенно новое качество в сравнении с теми атомами, из к-рых она возникает. Известно также антич. уподобление атомов буквам (67 А 9, см. также вкн.: "Древнегреч. атомисты" А. Маковельского, с. 584): цельная вещь появляется из атомов так же, как трагедия и комедия из букв. Явно, атомисты продумывают здесь Л. д. целого и частей.

В последние столетия античной философии диалектика Платона получила особенно большое развитие. У Плотина имеется специальный трактат о диалектике (Ennead. 1 3); и чем дальше развивался неоплатонизм до конца антич. мира, тем более утонченной, скрупулезной и схоластичной становилась здесь Л. д. Вполне диалектична основная неоплатоновская иерархия бытия: единое, к-рое является абсолютной единичностью всего сущего, сливающей в себе все субъекты и объекты и потому неразличимой в себе; числовая раздельность этого единого; качественная наполненность этих первочисел, или Нус-ум, представляющий собой тождество универсального субъекта и универсального объекта (заимствовано у Аристотеля) или мир идей; переход этих идей в становление, к-рое является движущей силой космоса, или мировая душа; произведение и результат этой подвижной сущности мировой души, или космос; и наконец, постепенно убывающие в своем смысловом наполнении космич. сферы, начиная от неба и кончая землей. Диалектично в неоплатонизме также и само это учение о постепенном и непрерывном излиянии и саморазделении первоначального единого, т.е. то, что обычно называется в антич. и ср.-век. философии эманационизмом (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и мн. др. философы конца античности 3–6 вв.). Здесь – масса продуктивных диалектич. концепций, но все они, ввиду специфич. Особенностей данной эпохи, часто даются в форме мистич. рассуждений и скрупулезно-схоластич. систематики. Диалектически важна, напр., концепция раздвоения единого, взаимоотражения субъекта и объекта в познании, учение о вечной подвижности космоса, о чистом становлении и др.

В результате обзора антич. Л. д. необходимо сказать, что здесь были продуманы почти все гл. категории этой науки на основе сознательного отношения к стихии становления. Но ни антич. идеализм, ни антич. материализм не могли справиться с этой задачей ввиду своей созерцательности, слияния идеи и материи в одних случаях и разрыва их в др. случаях, ввиду примата религиозной мифологии в одних случаях и просветительского релятивизма в др. случаях, ввиду слабой осознанности категорий как отражения действительности и ввиду постоянного неумения понимать творч. воздействие мышления на действительность. В значительной мере это относится также и к ср.-век. философии, в к-рой место прежней мифологии заняла др. мифология, но Л. д. и здесь по-прежнему оставалась скованной слишком слепым онтологизмом.

Господство монотеистич. религий в ср. века перенесло Л. д. в область богословия, используя Аристотеля и неоплатонизм для создания схоластически разработанных учений о личном абсолюте.

В смысле развития Л. д. это было шагом вперед, т.к. филос. сознание постепенно приучалось чувствовать свою собственную силу, хотя и возникающую из персоналистски понимаемого абсолюта. Христианское учение о троичности (напр., у каппадокийцев – Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского – и вообще у множества отцов и учителей церкви, хотя бы, напр., у Августина) и арабско-еврейское учение о социальном абсолюте (напр., у Ибн Рошда или в Каббале) строились по-преимуществу методами Л. д. Утвержденный на двух первых вселенских соборах (325 и 381) символ веры учил о божественной субстанции, выраженной в трех лицах, при полном тождестве этой субстанции и этих лиц и при полном их различии, а также и при самотождественном развитии самих лиц: исходное лоно вечного движения (отец), расчлененная закономерность этого движения (сын или бог-слово) и вечное творч. становление этой неподвижной закономерности (дух святой). В науке уже давно выяснена связь этой концепции с платоно-аристотелевской, стоич. и неоплатонич. Л. д. Наиболее глубоко эта Л. д. выражена в трактате Прокла "Элементы богословия" и в т.н. "Ареопагитиках", представляющих собой христианскую рецепцию проклизма. То и другое имело большое значение во всей ср.-век. Л. д. (см. А. И. Бриллиантова, Влияние восточного богословия на западное в творениях Иоанна Скота Эриугены, 1898).

Эта Л. д., основанная на религ.-мистич. мышлении, дошла до Николая Кузанского, построившего свою Л. д. как раз на Прокле и ареопагитиках. Таковы учения Николая Кузанского о тождестве знания и незнания, о совпадении максимума и минимума, о вечном движении, о троичной структуре вечности, о тождестве треугольника, круга и шара в теории божества, о совпадении противоположностей, о любом в любом, о свертывании и развертывании абсолютного нуля и т.д. Кроме того, у Николая Кузанского антично-ср.-век. неоплатонизм смыкается с идеями зарождающегося математич. анализа, так что в понятие самого абсолюта вносится идея вечного становления, и сам абсолют начинает пониматься как своеобразный и всеохватывающий интеграл или, в зависимости от т. зр., дифференциал; у него фигурируют такие, напр., понятия как бытие – возможность (posse–fieri). Это есть понятие вечности, являющейся вечным становлением вечной возможностью всего нового и нового, что и является ее подлинным бытием. Т.о., инфинитезимальный принцип, т.е. принцип бесконечно малого, определяет собой бытийную характеристику самого абсолюта. Таково же, напр., и его понятие possest, т.е. posse est, или понятие опять-таки вечной потенции, порождающей все новое и новое, так что эта потенция есть последнее бытие. Тут Л. д. с инфинитезимальной окраской становится весьма четкой концепцией. В этой связи необходимо упомянуть Джордано Бруно, гераклитовски мыслящего пантеиста и предспинозистского материалиста, к-рый тоже учил и об единстве противоположностей, и о тождестве минимума и максимума (понимая этот минимум тоже близко к нараставшему тогда учению о бесконечно малом), и о бесконечности Вселенной (вполне диалектически трактуя, что ее центр находится повсюду, в любой ее точке), и т., д. Такие философы, как Николай Кузанский и Джордано Бруно, все еще продолжали учить о божестве и о божественном единстве противоположностей, но эти концепции у них уже получают инфинитезимальную окраску; а через век или полтора уже появилось и самое настоящее исчисление бесконечно малых, представлявшее собой новый этап в развитии мировой Л. д.

В новое время, в связи с восходящей капиталистич. формацией и зависящей от нее индивидуалистич. философией, в период господства рационалистич. метафизики математич. анализ (Декарт, Лейбниц, Ньютон, Эйлер), оперирующий переменными т.е. бесконечно-становящимися функциями и величинами, был не всегда осознанной, но фактически неуклонно назревающей областью Л. д. Ведь то, что в математике называют переменной величиной, является с филос. т. зр. становящейся величиной; и в результате этого становления возникают те или иные предельные величины, к-рые в полном смысле слова оказываются единством противоположностей, как, напр., производная есть единство противоположностей аргумента и функции, не говоря уже о самом становлении величин и о переходе их к пределу.

Необходимо иметь в виду, что исключая неоплатонизм, самый термин "Л. д." либо вовсе не употреблялся в тех филос. системах ср. веков и нового времени, к-рые по существу своему были диалектическими, либо употреблялся в смысле, близком к формальной логике. Таковы, напр., трактаты 9 в. Иоанна Дамаскина "Диалектика" в византийском богословии и "О разделении природы" Иоанна Скота Эриугены в западном богословии. Учения Декарта о неоднородном пространстве, Спинозы о мышлении и материи или о свободе и необходимости или Лейбница о присутствии каждой монады во всякой др. монаде несомненно содержат в себе весьма глубокие диалектические построения, но у самих этих философов диалектической логикой не именуются.

Также и вся философия нового времени тоже была шагом вперед к осознанию того, что такое Л. д. Эмпирики нового времени (Ф. Бэкон, Локк, Юм), при всей своей метафизичности и дуализме, постепенно так или иначе приучали видеть в категориях отражение действительности. Рационалисты, при всем своем субъективизме и формалистич. метафизике, все же приучали находить в категориях некое самостоятельное движение. Были даже попытки нек-рого синтеза того и другого, но попытки эти. не могли увенчаться успехом в виду слишком большого индивидуализма, дуализма и формализма буржуазной философии нового времени, возникавшей на основах частного предпринимательства и слишком резкого противопоставления "Я" и "не-Я", причем, примат и команда всегда оставалась за. "Я" в противоположность пассивно понимаемому "не-Я".

Достижения и неудачи такого синтеза в докантовской философии можно продемонстри-ровать, напр., на Спинозе. Первые определения в его "Этике" вполне диалектичны. Если в причине самого себя совпадают, сущность и существование, то это есть единство противоположностей. Субстанция есть то, что существует само по себе и представляется само через себя. Это есть также единство, противоположностей – бытия и определяемого им же самим представления о нем. Атрибут субстанции есть то, что ум представляет в ней как ее сущность. Это – совпадение в сущности того, чего она является сущностью, и ее умственного отражения. Два атрибута субстанции – мышление и протяжение – есть одно и то же. Атрибутов бесконечное количество, но в каждом из них отражается вся субстанция. Несомненно здесь мы имеем дело не с чем иным, как с Л. д. И все же даже и спинозизм слишком слепо онтологичен, слишком нечетко учит об отражении и слишком мало понимает обратное отражение бытия в самом бытии. А без этого невозможно построить правильную и систематически осознанную Л. д.

Классическую для нового времени форму Л. д. создал нем. идеализм, начавший с ее негативной и субътективистич. трактовки у Канта и перешедший через Фихте и Шеллинга к объективному идеализму Гегеля. У Канта Л. д. является не чем иным, как разоблачением иллюзий человеч. разума, желающего обязательно достигнуть цельного и абсолютного знания. т.к. научным знанием, по Канту, является только такое знание, к-рое опирается на чувств. опыт и обосновано деятельностью рассудка, а высшее понятие разума (бог, мир, душа, свобода) этими свойствами не обладает, то Л. д., по Канту, и обнаруживает те неминуемые противоречия, в к-рых запутывается разум, желающий достигнуть абсолютной цельности. Однако эта чисто негативная трактовка Л. д. у Канта имела то огромное историч. значение, что обнаружила в человеч. разуме его необходимую противоречивость. А это в дальнейшем и привело к исканию преодоления этих противоречий разума, что и легло в основу Л. д. уже в положительном смысле.

Надо отметить также и то, что Кант впервые употребляет самый термин "Л. д.", настолько большое и самостоятельное значение придавал он этой дисциплине. Но интереснее всего то, что Даже и Кант, как и вся мировая философия, бессознательно все же поддался впечатлению от той огромной роли, к-рую Л. д. играет в мышлении. Вопреки своему дуализму, вопреки своей метафизике, вопреки своему формализму, он, незаметно сам для себя все же весьма часто пользовался принципом единства противополож-ностей. Так, в главе "О схематизме чистых понятий рассудка" своего основного труда "Критика чистого разума" он вдруг задает себе вопрос: как же это чувственные явления подводятся под рассудок и его категории? Ведь ясно же, что между тем и другим должно быть нечто общее. Это общее, к-рое он называет здесь схемой, есть время. Время связывает чувственно протекающее явление с категориями рассудка, т.к. оно и эмпирично, и априорно, (см. "Критика чистого разума", П., 1915, с. 119). Тут у Канта, конечно, путаница, потому что по его основному учению время вовсе не есть нечто чувственное, но априорное, так что эта схема вовсе не дает к.-н. объединения чувственности и рассудка. Однако несомненно и то, что, бессознательно для самого себя, Кант понимает здесь под временем становление вообще; а в становлении, безусловно, каждая категория в каждый момент возникает и в тот же момент снимается. Так, причина данного явления, характеризуя собой его происхождение, обязательно в каждый момент этого последнего проявляет себя по-разному и по-разному, т.е. постоянно возникает и исчезает. Т.о., диалектич. синтез чувственности и рассудка, и притом именно в смысле Л. д., фактически строился уже самим Кантом, но метафизически-дуалистич. предрассудки помешали ему дать ясную и простую концепцию.

Из четырех групп категорий качество и количество, несомненно, диалектически сливаются в группу категорий отношения; а группа категорий модальности есть только уточнение полученной группы отношения. Даже в пределах отд. групп категории даны у Канта по принципу диалектической триады: единство и множество сливаются в то единство этих противоположностей, к-рое сам Кант называет цельностью; что же касается реальности и отрицания, то, несомненно, их диалектич. синтезом является ограничение, поскольку для этого последнего необходимо нечто зафиксировать и необходимо иметь нечто выходящее за эту реальность, чтобы очертить границу между утверждаемым и неутверждаемым, т.е. ограничить утверждаемое. Наконец, даже знаменитые антиномии Канта (как, напр.: мир ограничен и безграничен в пространстве и во времени) в конце концов тоже снимаются самим же Кантом при помощи метода становления: фактически наблюдаемый мир конечен; однако найти этого конца во времени и пространстве мы не можем; поэтому мир и не конечен, и не бесконечен, а существует только искание этого конца согласно регулятивному требованию разума (см. тамже, с. 310–15). "Критика силы суждения" тоже есть бессознательный диалектич. синтез "Критики чистого разума" и "Критики практического разума".

Фихте сразу облегчил возможность систематич. Л. д. своим пониманием вещей в себе как тоже субъективных категорий, лишенных всякого объективного существования. Получился абсолютный субъективизм и тем самым уже не дуализм, а монизм, что только способствовало стройному систематич. выделению одних категорий из других и приближало Л. д. к антиметафизич. монизму. Стоило только внести в этот абсолютный дух Фихте также и природу, что мы находим у Шеллинга, а также и историю, что мы находим у Гегеля, как возникла система объективного идеализма Гегеля, к-рая в пределах этого абсолютного духа давала безупречную по своему монизму Л. д., охватывавшую всю область действительности, начиная от чисто логич. категорий, проходя через природу и дух и кончая категориальной диалектикой всего историч. процесса.

Гегелевская Л. д., если не говорить о всех прочих областях знания, хотя, по Гегелю, они тоже представляют собой движение тех или других категорий, создаваемых все тем же мировым духом, представляет собой систематически развитую науку, в к-рой дана исчерпывающая и содержательная картина общих форм движения диалектики (см. К. Маркс, Капитал, 1955, т. 1, с. 19). Гегель совершенно прав со своей т. зр., когда делит Л. д. на бытие, сущность и понятие. Бытие есть самое первое и самое абстрактное определение мысли. Оно конкретизируется в категориях качества, количества и меры (причем под последней он понимает как раз качественно определенное количество и количественно ограниченное качество). Гегель понимает свое качество в виде исходного бытия, к-рое переходит после своего исчерпания в небытие и становление как диалектич. синтез бытия и небытия (поскольку во всяком становлении бытие всегда возникает, но в тот же самый момент и уничтожается). Исчерпав категорию бытия, Гегель рассматривает то же бытие, но уже с противопоставлением этого бытия ему же самому. Естественным образом отсюда, рождается категория сущности бытия, а в этой сущности Гегель, опять-таки в полном согласии со своими принципами, находит сущность самое по себе, ее явление и диалектич. синтез исходной сущности и явления в категории действительности. Этим исчерпывается у него сущность. Но сущность не может быть в отрыве от бытия. Гегель исследует и ту ступень Л. д., где фигурируют категории, содержащие в себе одинаково и бытие, и сущность. Это – понятие. Гегель является абсолютным идеалистом и поэтому он именно в понятии находит высший расцвет и бытия, и сущности. Гегель рассматривает свое понятие как субъект, как объект и как абсолютную идею, категория его Л. д. является и идеей, и абсолютом. Кроме того, гегелевское понятие можно, как это делал Энгельс, истолковать материалистически – как общую природу вещей или, как это делал Маркс, как общий закон процесса или, как это делал Ленин, как познание. И тогда этот раздел гегелевской логики теряет свой мистич. характер и приобретает рациональный смысл. В общем же все эти самодвижные категории продуманы у Гегеля так глубоко и всесторонне, что, напр., Ленин, заключая свои конспекты гегелевской "Науки логики", говорит: "... в э т о м с а м о м и д е а л и с т и ч е с к о м произведении Гегеля всего меньше идеализма, в с е г о б о л ь ш е материализма. "Противоречиво", но факт!" (Соч., т. 38, с. 227).

У Гегеля мы имеем наивысшее достижение всей западной философии в смысле создания именно логики становления, когда все логич. категории неизменно берутся в их динамике и в их творч. взаимопорождении и когда категории, хотя и оказываются порождением только духа, однако как такого объективного начала, в к-ром оказываются представленными природа, общество и вся история.

Из домарксистской философии 19 в. огромным шагом вперед явилась деятельность русских революц. демократов – Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова, к-рым их революц. теория и практика не только дала возможность перейти от идеализма к материализму, но и привела их к диалектике становления, помогшей им создавать самые передовые концепции в разных областях истории культуры. Ленин пишет, что диалектика Гегеля явилась для Герцена "алгеброй революции" (см. Соч., т. 18, с. 10). Насколько Герцен глубоко понимал Л. д., напр. в отношении физич. мира, видно из следующих его слов: "Жизнь природы – беспрерывное развитие, развитие отвлеченного простого, не полного, стихийного в конкретное Полное, сложное, развитие зародыша расчленением всего заключающегося в его понятии, и всегдашнее домогательство вести это развитие до возможно полного соответствия формы содержанию – это диалектика физического мира" (Собр. соч., т. 3, 1954, с. 127). Глубокие суждения о Л. д. высказывал и Чернышевский (см., напр., Полн. собр. соч., т. 5, 1950, с. 391; т. 3, 1947, с. 207–09; т. 2, 1949, с. 165; т. 4, 1948, с. 70). По условиям времени революц. демократы могли только подойти к материалистич. диалектике.

Л. д. в буржуазной философии 2 - й п о л. 1 9 – 2 0 в в. Буржуазная философия отказывается от тех достижений в области диалектич. логики, к-рые имелись в прежней философии. Л. д. Гегеля отвергается как "софистика", "логическая ошибка" и даже "болезненное извращение духа" (Р. Гайм, Гегель и его время – R. Haym, Hegel und seine Zeit 1857; А. Тренделенбург, Логические исследования – A. Trendelenburg, Logische Untersuchungen, 1840; Э. Гартман, О диалектическом методе –Е. Hartmann, Über die dialektische Methode, 1868). Попытки правых гегельянцев (Михелет, Розенкранц) защитить Л. д. оказались безуспешными, как в силу догматического к ней отношения, так и в силу метафизич. ограниченности их собственных воззрений. С др. стороны, развитие математич. логики и ее огромные успехи в обосновании математики приводят к ее абсолютизации как единственно возможной научной логики.

Сохраняющиеся в совр. бурж. философии элементы Л. д. связаны прежде всего с критикой ограниченности формальнологич. понимания процесса познания и воспроизведением учения Гегеля о "конкретности понятия". В неокантианстве на место абстрактного понятия, построенного на основе закона обратного соотношения объема и содержания понятия и потому ведущего к все более пустым абстракциям, ставится "конкретное понятие", понимаемое по аналогии с математич. функцией, т.е. общим законом, к-рый охватывает все отд. случаи посредством применения переменной, принимающей любые последовательные значения. Восприняв эту мысль из логики М. Дробиша (Новое изложение логики... – М. Drobisch, Neue Darstellung der Logik..., 1836), неокантианство марбургской школы (Коген, Кассирер, Наторп) вообще подменяет логику "абстрактных понятий" "логикой математич. понятия о функции". Это приводит, при непонимании того факта, что функция есть способ воспроизведения действительности разумом, а не сама она, к отрицанию понятия субстанции и "физич. идеализму". Однако в неокантианской логике сохраняется и ряд моментов идеалистич. Л. д. – понимание познания как процесса "создания" объекта (объект как "бесконечное задание"); принцип "первоначала" (Ursprung), состоящий в "сохранении объединения в обособлении и обособления в объединении"; "гетерология синтеза", т.е. подчинение его не формальному закону "Α-A", но содержательному "А-В" (см. Г. Коген, Логика чистого познания – Н. Cohen, Logik der reinen Erkenntnis, 1902; П. Наторп, Логические основы точных наук – Р. Natorp, Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften, 1910).

В неогегельянстве проблема Л. д. также поднимается в связи с критикой традиц. теории абстракций: если единственная функция мысли есть отвлечение, то "чем больше мы мыслим, тем меньше мы будем знать" (Т. X. Грин). Поэтому необходима новая логика, подчиненная принципу "целостности сознания": разум, несущий в себе бессознательную идею целого, приводит свои частые идеи в соответствие с ней путем "дополнения" частного до целого. Поставив на место гегелевского принципа "отрицательности" принцип "дополнения", неогегельянство приходит к "отрицательной диалектике": противоречия, обнаруживаемые в понятиях, свидетельствуют о нереальности, "кажимости" их объектов (см. Ф. Брэдли, Принципы логики– F. Bradley, The principles of logic, 1928; его же, Явление и действительность – Appearance and reality, 1893). Дополняя эту концепцию "теорией внутренних отношений", к-рая, абсолютизируя универсальную взаимосвязь явлений, исключает возможность истинных высказываний об изолированных фрагментах действительности, неогегельянство скатывается к иррационализму, отрицает правомерность дискурсивного и аналитич. мышления. Та же тенденция налицо в нем. (Р. Кронер) и русском (И. А. Ильин) неогегельянстве, трактующем Л. д. Гегеля как "сделанный рациональным иррационализм", "интуитивизм" и др.

Общий кризис капитализма и быстрое нарастание противоречий капиталистич. общества приводят к попыткам пересмотра Л. д. в плане признания неразрешимости раскрываемых ею противоречий. Возникает "трагич. диалектика", отличающаяся от гегелевской своим "этосом", т.е. настроением, исключающим "рационалистическую веру в окончательную гармонию противоречий" (Liеbеrt Α., Geist und Welt der Dialektik, В., 1929, S. 328). Отвергая примирение противоречий, "трагич. диалектика" исключает возможность разрешения их, даже путем выхода за пределы той формации, в рамках к-рой такое разрешение действительно невозможно. Это превращает "трагич. диалектику" в разновидность апологии совр. капитализма, а теоретически означает отход от Л. д. Гегеля к антиномике Канта. В "критич. диалектике" (З. Марк) эта мысль дополняется утверждением о невозможности применения Л. д. к природе.

В прагматизме критика абстрактности и формалистичности традиц. и математич. логики также приводит к иррационализму (У. Джемс) и волюнтаризму (Ф. К. С. Шиллер). Пытаясь заменить формальную логику "логикой исследования", Дьюи воспринимает, однако, нек-рые стороны Л. д. Гегеля, в частности, рассматривая отношения между высказываниями различного качества и количества как свидетельство углубления познания. Так, контрарные суждения ограничивают поле исследования и дают направление последующим наблюдениям; субконтрарные – интересны не тем формальным свойством, что они не могут быть одновременно ложны, но тем, что они конкретизируют проблему; субальтернативные суждения, тривиальные при ходе мысли от подчиненного к подчиняющему, очень важны при переходе от подчиненного к подчиняющему; установление контрадикторного отрицания – новый шаг в продолжении исследования (см. Дж. Дьюи, Логика. Теория исследования – J. Dewey, Logik. The theory of inquiry, 1938). Однако поскольку "логика исследования" У. Дьюи основана на понятии "неделимой и неповторимой ситуации", формы и законы логики превращаются ею в "полезные фикции", а процесс познания – по существу в метод "проб и ошибок". Филос. направления, не связанные с традиц. Л. д. в нем. классич. философии, обычно трактуют ограниченность формальной логики как ограниченность науч. познания вообще. Отсюда проистекает, напр., требование Бергсона о необходимости "текучих понятий", способных следовать за реальностью "во всех ее изгибах", к-рые могли бы объединить противоположные стороны действительности. Однако "это соединение, – заключающее в себе к тому же нечто чудесное, ибо непонятно, как две противоположности могут соединиться вместе, – не сможет представить собою ни многообразия степеней, ни изменчивости форм: как все чудеса, оно может быть только принято или отвергнуто" (Бергсон Α., Введение в метафизику, см. Собр. соч., т. 5, СПБ, 1914, с. 30). Следовательно, исходное требование Л. д. превращается в требование "чуда". Отсюда прямой путь к признанию иррационалистически понимаемой интуиции как единств, средства подлинного познания (немецкая "философия жизни" А. Бергсона) и к прямой мистике ("диалектич. теология" К. Барта, П. Тиллиха и др., мистицизм У. Т. Стейса, "философия полярности" У. Г. Шелдона).

Немалое место занимают идеи идеалистич. Л. д. в совр. экзистенциализме. Тяготея в целом к мистицизму в истолковании познания, экзистенциализм трактует Л. д. как "диалог Я и Ты", где под "Ты" понимается не только др. человек, но в первую очередь "бог" (Г. Марсель, теологич. экзистенциализм М. Бубера). К. Ясперс, считая высшей формой познания интуицию, совпадающую с творением самого ее предмета и свойственную лишь божеству, в то же время воспринимает гегелевское противопоставление "рассудка" (Verstand) и "разума" (Vernunft). Последний стоит выше рассудка, но ниже интуитивного познания и основывается на противоречии, к-рое используется для того, чтобы с помощью самого противоречия прорвать окружающее (Umgreifende) нашей мысли как сознание вообще. Человек может выйти из тюрьмы мысли и мыслимости в само бытие. Трансцендирование посредством разрушенной (scheiternden) мысли есть путь мистики в мышлении (см. К. Nospers, Von der Wahrheit, 1958, S. 310). Л. д., согласно Ясперсу, применима лишь к "существованию", т.е. "бытию, которое суть мы сами", обнаруживающему себя как "универсальная отрицательность" (там же, S. 300). Эту мысль воспринял в своей трактовке Л. д. и Ж. П. Сартр, утверждающий, что применимость ее к человеку связана с тем, что с ним "ничто" (le neant) впервые приходит в мир. Природа – область "позитивистского разума", основанного на формальной логике, тогда как общество познается "диалектическим разумом". "Диалектич. разум" определяется Сартром как "движение обобщения" ("превращения в целое", totalisation), как "логика работы". В этой связи диалектич. разум превращается в средство познания лишь того, что он сам создал. Реальные "целые", по Сартру, существуют лишь как продукт человеч. активности, а познающий и "конституирующий" их "тотализирующий" (totalisateur) "диалектич. разум" черпает свои принципы не из диалектики природы и общества, а из человеч. сознания и индивидуальной практики человека, противопоставляемой как природе, так и обществу. Этот ход мысли продолжает домыслы бурж. идеологов различного рода, утверждающих, будто соединение диалектики и материализма невозможно.

Развитие неопозитивизма и абсолютизация им математич. логики как единственно возможной научной логики существенно тормозило восприятие совр. бурж. философией даже отдельных моментов Л. д. Однако кризис неопозитивистской концепции "логики науки" порождает попытки выйти за ее рамки. Примеры этого: "общая теория систем" Л. Берталанфи, "генетич. эпистемология" Ж. Пиаже, "теория аргументации" X. Перельмана. Правда, отсутствие у этих логиков сколько-нибудь полной и четкой диалектич. концепции, а также сугубый эмпиризм в исследовании логич. приемов науч. мышления не дают возможности выработать позитивные принципы Л. д. Однако их эмпирич. исследования идут в русле содержательного анализа логич. теории, приближаясь тем самым к Л. д. Определ. интерес представляют также работы т.н. "диалектич. школы", группирующейся вокруг швейцарского журнала "Диалектика" (Ф. Гонсет и др.) и примыкающих к ней философов и естественников (Г. Башлар, П. и Ж. Л. Детуш-Феврие и др.). Однако и их попытка создать Л. д. как логику "диалектич. противоположностей" во многом обесценивается в силу прагматистского подхода к принятию "альтернативных логик" по принципу "удобства" и "полезности" и абсолютного релятивизма в понимании истины (Гонсет), а также в связи с тем, что диалектич. единство противо- положностей зачастую подменяется "дополнительностью", постулирующей сосущест-вование, а не единство, "тождество" противоположностей.

Т.о., в совр. бурж. философии воспринимаются лишь отд. стороны, моменты Л. д.

Ни одна из совр. бурж. филос. теорий не имеет науч. концепции Л. д., а заимствуемые из философии прошлого диалектико-логич. идеи все чаще приводят к иррационализму и мистицизму. Тем не менее, состояние совр. бурж. философии свидетельствует о том, что традиция Л. д. не прекратилась и в ее рамках, хотя и на идеалистич. началах.

Т.о., если подвести итог домарксистскому и немарксистскому развитию Л. д., то необходимо констатировать, что она выступала: как общее становление материи, природы, общества, духа (греч. натурфилософия); как становление тех же областей в виде точных логич. категорий (платонизм, Гегель); как становление математич. величин, чисел и функций (математич, анализ); как учение о правильных вопросах и ответах и о спорах (Сократ, стоики); как критика всякого становления и замена его дискретной и непознаваемой множественностью (Зенон Элейский); как учение о закономерно возникающих вероятных понятиях, суждениях и умозаключениях (Аристотель); как систематич. разрушение всех иллюзий человеч. разума, незакономерно стремящегося к абсолютной цельности и потому распадающегося на противоречия (Кант); как субъективистич. (Фихте), объективистич. (Шеллинг) и абсолютная (Гегель) философия духа, выраженная в становлении категорий; как учение об относительности человеч. познания и о полной логич. невозможности мыслить и говорить или о возможности вообще каких угодно утверждений или отрицаний (греч. софисты, скептики); как замена единства противоположностей единством сосуществующих дополнительных элементов ради достижения цельности знания (Ф. Брэдли); как совмещение противоположностей при помощи чистой интуиции (Б. Кроче, Р. Кронер, И. А. Ильин); как иррационалистич. и чисто инстинктивное совмещение противоположностей (А. Бергсон); как релятивистски понимаемая и более или менее случайная структура сознания (экзистенциализм); и как теологически трактуемая система вопросов и ответов между сознанием и бытием (Г. Марсель, М. Бубер).

Следовательно, в домарксистской и немарксистской философии Л. д. трактовалась начиная с позиций материализма и кончая позициями крайнего идеализма. Но общий результат истории Л. д. поучителен: филос. мысль уже столкнулась с материальным бытием, существующим вне и независимо от человеч. сознания; она уже поняла, что категории человеч. мышления есть результат отражения этого бытия; выяснилась необходимость признавать относительность этих категорий, их самодвижение и их сложный характер; мн. филос. системы столкнулись также и с проблемой обратного воздействия мышления на мир; и, наконец, кое-где стал выступать также и учет историзма в учении о категориях и об их становлении. Однако все эти отдельные и часто весьма крупные достижения Л. д. оставались более или менее случайными историко-философскими фактами. Здесь не было еще той великой социальной силы, к-рая сумела бы объединить все эти великие достижения и связать с общечеловеч. развитием, к-рое придало бы им максимально объединенную и обобщенную форму и заставило бы служить нуждам свободно развивающегося человека.

История Л. д. свидетельствует о том, что в течение всей античности, средневековья и даже нового времени до Канта Л. д. мало дифференцировалась от общих учений о бытии. Кант и нем. идеализм, открывший самостоятельность Л. д., увлеклись в обратную сторону и стали трактовать ее либо как порождение человеч. субъекта, либо, в крайнем случае, как порождение некоего мирового субъекта, мирового духа. Оставался, однако, еще один путь, слабо использованный в прежних системах философии, а именно – путь признания Л. д. как отражения объективной действительности, но такого отражения, к-рое само через обществ. практику обратно воздействует на действительность.

Единственной филос. системой, критически усвоившей все завоевания предшествующей филос. мысли в области Л. д. с позиций последовательного материализма и двинувшей эти завоевания вперед, оказалась лишь философия диалектич. материализма. Маркс и Энгельс, ставившие очень высоко диалектич. логику Гегеля, освободили ее от учения об абсолютном духе. Они критически переработали идеи Фейербаха, также пытавшегося усвоить достижения Гегеля в области логики с т. зр. материализма, но не понявшего роли труда для духовного развития человека. Фейербах исходил из того, что реальный мир дан человеку в акте созерцания, и потому видел задачу материалистич. критики гегелевской логики в истолковании логич. категорий как наиболее общих абстракций от чувственно созерцаемой человеком картины действительности и этим ограничивался.

Подвергнув критике Фейербаха, Маркс и Энгельс установили, что человеку в его познании дан не прямо внешний мир как он есть сам по себе, а в процессе его изменения человеком. Маркс и Энгельс нашли ключ к проблеме мышления и науки о мышлении в обществ. практике. "Капитал" Маркса явился триумфом материалистически понимаемой Л. д. Экономич. категории как отражение экономич. действительности; их абстрактно обобщенный и в то же самое время конкретно-историч. характер; их саморазвитие, определяемое соответствующим саморазвитием экономич. действительности; их самопротиворечие и вообще противоречие как движущая сила историч. и логич. развития; и, наконец, учет революц. появления новых историч. периодов, без всяких иллюзий, без всякого замалчивания и преуменьшения, – все это в самой отчетливой форме дает о себе знать в любой диалектич. категории в "Капитале" Маркса. Таковы категории товара, конкретного и абстрактного труда, потребительной и меновой стоимости, торговли и денег или формул Т – Д – Τ и Д – Т – Д, прибавочной стоимости, а также и самих социально-экономич. формаций – феодализма, капитализма и коммунизма. Блестящие образцы Л. д. дал Энгельс во мн. своих трудах и особенно в "Диалектике природы". Этим и были заложены основы марксистской Л. д. Небывалое развитие естествознания в течение 19 в., с одной стороны, и развитие рабочего движения, – с другой, несмотря на мелкобурж. реакцию против Гегеля, постоянно приучало умы к Л. д. и подготовляло торжество марксистской диалектики. В 20 в. Ленин, будучи во всеоружии научных достижений 19 и 20 вв., дал глубокую формулировку марксистской Л. д., понимая ее вслед за Марксом и Энгельсом как революц. переворот в логике ("К вопросу о диалектике", см. Соч., т. 38, с. 353–61). Можно сказать, что ни одна экономич., ни одна обществ.-историч. и ни одна культурно-историч. категория не осталась у Ленина без диалектич. обработки. В качестве примеров можно привести учение Ленина о развитии капитализма в России, об империализме как последнем этапе капиталистич. развития, о народе и государстве, о коммунистич. партии, о войне и мире, о сохранении ценностей мировой культуры и критике разных периодов ее развития в прошлом, о профсоюзах, о творчестве Л. Толстого и т.д.

Л. д. в советской философии. В Советском Союзе ведется большая работа по диалектическому анализу отдельных категорий, по их объединению в ту или иную систему, по Л. д. в целом. Вопросы Л. д. разрабатываются и философами-марксистами др. стран. Ряд вопросов носит дискуссионный характер, в частности по-разному понимается сам предмет Л. д. и ее отношение к формальной. Отметим наиболее характерные т. зр. на предмет и содержание диалектической логики, нашедшие отражение в сов. литературе. Т. зр., напр., М. М. Розенталя, Е. П. Ситковского, И. С. Нарского и др. исходит из того, что Л. д. не существует вне диалектики, к-рая, являясь наукой о наиболее общих законах развития природы, общества и человеч. мышления, выступает одновременно как логика марксизма-ленинизма. "...Диалектическую логику следует рассматривать не как нечто отличное от диалектического метода, а как одну из важнейших его сторон и аспектов – именно ту сторону, которая исследует, какими должны быть человеческие мысли – понятия, суждения и иные мысленные формы, чтобы выразить движение, развитие, изменение объективного мира" (Розенталь Μ. М., Принципы диалектической логики, 1960, с. 79).

Существует т. зр., согласно к-рой Л. д. является частью теории познания, а последняя является частью диалектики. Эта концепция выражена В. П. Рожиным: "...предмет диалектической логики является частью предмета марксистской теории познания и диалектики... В свою очередь, предмет теории познания является частью предмета материалистической диалектики..." ("Марксистско-ленинская диалектика как философская наука", 1957, с. 241). Этой же позиции придерживается Μ. Η. Руткевич (см. "Диалектический материализм", 1959, с. 302).

Б. М. Кедров исходит из того, что Л. д. составляет "...логическую сторону или логическую функцию диалектики" (см. "Диалектика и логика. Законы мышления", 1962, с. 64), что она "...по своему существу совпадает не только с так называемой субъективной диалектикой, т.е. диалектикой познания, но и с объективной диалектикой, диалектикой внешнего мира" (там же, с. 65). Вместе с тем Кедров признает, что "... проблематика диалектической логики отличается от проблематики теории познания материализма и от общей проблематики диалектики как науки, хотя резких граней провести здесь невозможно. Это отличие обусловлено тем, что диалектическая логика касается специально форм мышления, в которых специфическим образом отражаются связи объективного мира" (там же, с. 66). В связи с этим Кедров считает возможным говорить о специфич. законах Л. д., к-рые он рассматривает "...как конкретизацию законов материалисти-ческой диалектики применительно к сфере мышления, где общие законы диалектики выступают по форме иначе, чем в различных областях внешнего мира" (там же).

Ряд сов. философов (С. Б. Церетели, В. И. Черкесов, В. И. Мальцев) идут в этом направлении дальше, признавая существование особых, специфич. форм мышления: суждений, понятий, умозаключений. Близкую к этой т. зр. развивает Μ. Η. Алексеев, к-рый предметом Л. д. считает диалектич. мышление: "Если мышление познает диалектику предмета, осознает ее, оно будет диалектическим, если не познает, не воспроизводит ее, его нельзя назвать диалектическим" ("Диалектическая логика", 1960, с. 22).

Наконец, нек-рые признают существование только одной логики – формальной, считая, что диалектика не логика, а филос. метод познания и преобразования действительности. Так, К. С. Бакрадзе пишет: "Не существует двух наук о формах и законах правильного м ы ш л е н и я; существует одна наука, и эта наука – логика или формальная логика... Диалектическая логика – это не учение о формах и законах правильного, последовательного мышления, а общая методология познания, методология практической деятельности. Это метод изучения явлений природы, метод познания этих явлений" ("Логика", Тб., 1951, с. 79–80).

Творч. развитие любой науки связано с борьбой мнений, с попытками разрешения стоящих перед ней задач, что и наблюдается сейчас в сов. логич. литературе.

Основные принципы и законы Л. д. С точки зрения Л. д., формы мышления, категории являются отражением в сознании всеобщих форм предметной деятельности обществ. человека, преобразующего действительность: "...существеннейшей и ближайшей основой человеческого мышления является как раз изменение природы ч е л о в е к о м, а не одна природа как таковая, и разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу" (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 545). Субъектом мышления является не просто индивид, а личность в системе обществ. отношений. Все формы жизнедеятельности человека даны не просто природой, но историей, процессом становления человеч. культуры. Если вещь сделана человеком или переделана им из др. вещи, то это значит, что она сделана кем-то, как-то, когда-то и для какой-то цели, т.е. тут вещь представляет собой узловой пункт очень сложных производственных и вообще социальных и социально-историч. отношений. Но если вещь даже и не сделана человеком (солнце, луна или звезды), а только мыслится им, то и в этом случае общественно-историч. практика тоже входит в определение вещи. Принцип практики должен входить в само определение предмета, поскольку все предметы либо созданы субъектом, либо переделаны им самим из другого, либо, по крайней мере, для тех или других жизненных целей выделены им из необъятной области действительности.

Будучи осознаны, закономерности природы, в согласии с к-рыми человек изменяет любой объект, в том числе самого себя, выступают как логич. законы, одинаково управляющие и движением объективного мира, и движением человеч. жизни. В сознании они выступают как идеальный образ объективной действительности: "законы логики суть отражения объективного в субъективном сознании человека" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 174). Л. д. исходит из утверждения единства законов объективного мира и мышления. "Над всем нашим теоретическим мышлением господствует с абсолютной силой тот факт, что наше субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же законам и что поэтому они и не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласоваться между собою" (Энгельс Ф., Диалектика природы, 1955, с. 213). Всякий универсальный закон развития объективного и духовного мира в определ. смысле является вместе с тем и законом познания: любой закон, отражая то, что есть в действительности, указывает также на то, как следует правильно мыслить о соответствующей области действительности (см. Мышления законы).

Основными, наиболее общими законами развития явлений действительности являются единство и борьба противоположностей, переход количественных изменений в качественные и отрицание отрицания закон.

Существенными принципами Л. д. является утверждение всеобщей связи и взаимозави-симости явлений, а также их развития, осуществляющегося через противоречие. Отсюда характерные для Л. д. принцип, требующий учета всех (могущих быть выделяемыми на данной ступени познания) сторон и связей изучаемого предмета с др. предметами; принцип, требующий рассмотрения предметов в развитии. Развитие имеет место только там, где каждый его момент является наступлением все нового и нового. Но если в этих наступающих новых моментах не будет присутствовать то самое, что становится новым, и нельзя будет его узнавать во всех этих новых моментах, то окажется неизвестным то, что развивается, и, следовательно, рассыплется и само развитие. Исключение различия моментов становления приводит к гибели самое становление, поскольку становится только то, что переходит от одного к другому. Но полное исключение тождества различных моментов становления тоже аннулирует это последнее, подменяя его дискретным множеством неподвижных и ничем не связанных между собой точек. Т.о., как различие, так и тождество отдельных моментов становления необходимы для всякого становления, без к-рого оно делается невозможным. Взятое в определ. пределах и в конкретном содержании развитие есть история, Л. д. есть прежде всего логика развития, логика историческая. О диалектике у Ленина говорится, что она есть "...учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи" (Соч., т. 19, с. 4). Историзм есть сущность диалектики, а диалектика в основе своей обязательно есть историч. процесс.

Противоречие есть движущая сила становления, "Раздвоение единого и познание противоречивых частей его... есть с у т ь (одна из "сущностей", одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики" (там же, т. 38, с. 357). Развитие есть осуществление противоречия и противоположностей, к-рое предполагает не просто тождество и различие абстрактных моментов становления, но и их взаимоисключение, их объединение в этом взаимоисключении. Т.о., реальное становление не есть просто тождество и различие противоположностей, но их единство и борьба Л. д. изучает развитие категорий, отражающих действительность, к-рая "сама себя движет" и вне к-рой нет не только никакого двигателя, но и вообще ничего нет. Отражающие ее категории обладают относительной самостоятельностью и внутренней логикой движения. "Мыслящий разум (ум) заостривает притупившееся различие различного, простое разнообразие представлений до существенного различия, до п р о т и в о п о л о ж н о с т и. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразия становятся подвижными (regsam) и живыми по отношению одного к другому, – ...приобретают ту негативность, которая является в н у т р е н н е й пульсацией самодвижения и жизненности" (там же, с. 132). "Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей (раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними). При первой концепции движения остается в тени самодвижение, его д в и г а т е л ь н а я сила, его источник, его мотив (или сей источник переносится в о в н е – бог, субъект etc.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника "само"-движения. Первая концепция мертва, бедна, суха. Вторая – жизненна. Τолько вторая дает ключ к "самодвижению" всего сущего, только она дает ключ к "скачкам", к "перерыву постепенности", к "превращению в противоположность", к уничтожению старого и возникновению нового" (там же, с. 358). "Движение и " с а м о д в и ж е н и е" [это ΝΒ! самопроизвольное (самостоятельное), спонтанейное, в н у т р е н н е -н е о б х о д и м о е движение ], "изменение", "движение и жизненность", "принцип всякого самодвижения", "импульс" (Trieb) к "движению" и к "деятельности" – противоположность, "мертвому бытию" – кто поверит, что это-суть "гегелевщины", абстрактной и abstrusen (тяжелой, нелепой?) гегельянщины?? Эту суть надо было открыть, понять, hinüberretten, вылущить, очистить, что и сделали Маркс и Энгельс" (там же, с. 130).

Замечательной характеристикой Л. д. являются следующие рассуждения Ленина: "Стакан есть, бесспорно, и стеклянный цилиндр и инструмент для питья. Но стакан имеет не только эти два свойства или качества или стороны, а бесконечное количество других свойств, качеств, сторон, взаимоотношений, "опосредствовании" со всем остальным миром. Стакан есть тяжелый предмет, который может быть инструментом для бросания. Стакан может служить как пресс-папье, как помещение для пойманной бабочки, стакан может иметь ценность, как предмет с художественной резьбой или рисунком, совершенно независимо от того, годен ли он для питья, сделан ли он из стекла, является ли форма его цилиндрической или не совсем, и так далее и тому подобное.

Далее. Если мне нужен стакан сейчас, как инструмент для питья, то мне совершенно не важно знать, вполне ли цилиндрическая его форма и действительно ли он сделан из стекла, но зато важно, чтобы в дне не было трещины, чтобы нельзя было поранить себе губы, употребляя этот стакан, и т.п. Если же мне нужен стакан не для питья, а для такого употребления, для которого годен всякий стеклянный цилиндр, тогда для меня годится и стакан с трещиной в дне или даже вовсе без дна и т.д.

Логика формальная, которой ограничиваются в школах (и должны ограничиваться – с поправками – для низших классов школы), берет формальные определения, руководствуясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим. Если при этом берутся два или более различных определения и соединяются вместе совершенно случайно (и стеклянный цилиндр и инструмент для питья), то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные стороны предмета и только.

Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это, во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет, в его развитии, "самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении. По отношению к стакану это не сразу ясно, но и стакан не остается неизмененным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, с в я з ь его с окружающим миром. В-3-х, вся человеческая практика должна войти в полное "определение" предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что "абстрактной истины нет, истина всегда конкретна", как любил говорить вслед за Гегелем, покойный Плеханов... Я, разумеется, не исчерпал понятия диалектической логики. Но пока довольно и этого" (Соч., т. 32, с. 71–73).

Можно привести и еще одно суждение Ленина о Л. д. из множества прочих других его суждений по этому предмету, но данное суждение Ленина при всей своей краткости обладает характером точно выраженной системы. Речь идет об "элементах диалектики". Прежде всего, необходимо утверждение объективной реальности самой по себе, вне всяких категорий. Для того чтобы вещь была познаваема, для этого необходимо познавать и ее отношения к другим вещам. Это и зафиксировано у Ленина в первых двух "элементах диалектики": "1) о б ъ е к т и в -ность рассмотрения (не примеры, не отступления, а вещь в себе). 2) вся совокупность многоразличных о т н о ш е н и й этой вещи к другим". Однако отношения, существующие между вещами в себе, не могут быть мертвыми и неподвижными. Они необходимым образом движутся, потому что им свойственно внутреннее противоречие, приводящее в дальнейшем к единству противоположностей. "3) р а з в и т и е этой вещи (respective явления), ее собственное движение, ее собственная жизнь. 4) внутренне противоречивые т е н д е н ц и и (и стороны) в этой вещи. 5) вещь (явление etc.) как сумма и единство противоположностей. 6) борьбa respective развертывание этих противоположностей, противоречивых стремлений etc.". Вместо исходной и потому абстрактной вещи в себе возникает реальная вещь, полная противоречивых тенденций, так что в ней потенциально содержится уже всякая другая вещь, хотя и содержится каждый раз специфически. "7) соединение анализа и синтеза, – разборка отдельных частей и совокупность, суммирование этих частей вместе. 8) отношения каждой вещи (явления etc.) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс etc.) связаны с каждой. 9) не только единство противоположностей, но переходы к а ж д о г о определения, качества, черты, стороны, свойства в к а ж д о е другое [в свою противоположность? ]". Наконец, этот процесс живой действительности вещей, бесконечный по своему разнообразию и бесконечный по своему существованию; единство противоположностей вечно бурлит в нем, создавая одни формы и сменяя их другими: "10) бесконечный процесс раскрытия н о в ы х сторон, отношений etc. 11) бесконечный процесс углубления познания человеком вещи, явлений, процессов и т.д. от явлений к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности. 12) от существования к каузальности и от одной формы связи и взаимозависимости к другой, более глубокой, более общей. 13) повторение в высшей стадии известных черт, свойств etc., низшей и 14) возврат якобы к старому (отрицание отрицания). 15) борьба содержания с формой и обратно. Сбрасывание формы, переделка содержания. 16) переход количества в качество..." (Соч., т. 38, с. 213–25).

Эти 16 элементов диалектики, формулированные Лениным, представляют собой наилучшую в мировой литературе картину Л. д. Здесь Ленин определенным образом идет от бытия материи через формулировку царящих в ней существенных отношений к живой, самопротиворечивой, вечно подвижной и бурлящей конкретной действительности.

О системе диалектич. к а т е г о р и й. Структура Л. д. в общих чертах отражает действительную картину развития человеч. познания, процесс его движения от непосредственного бытия вещи к ее сущности. "Понятие (познание) в бытии (в непосредственных явлениях) открывает сущность (закон причины, тождества, различия etc.) – таков действительно общий ход всего человеческого познания (всей науки) вообще" (там же, с. 314).

В соответствии с этим Л. д. имеет три основных отдела:

Отдел бытия, материи, в к-ром рассматриваются такие проблемы, как основной вопрос философии, материя и формы ее существования, пространство и время, конечное и бесконечное, материя и сознание и т.д.;

Отдел сущности, в к-ром рассматриваются категории и законы диалектики: взаимный переход количественных изменений в качественные, диалектическое противоречие, отрицание отрицания, причинность, форма и содержание, необходимость и случайность, часть и целое, возможность и действительность и т.д.;

О т д е л п о з н а н и я, рассматривающий проблемы познаваемости мира, роли практики в познании, эмпирического и теоретич. познания, вопросы истины, формы, приемы и методы научного познания, вопросы научного открытия, доказательства и т.д.

Последовательность развития логич. категорий в составе Л. д. имеет объективно обоснованный характер и не зависит от произвола людей. Она диктуется прежде всего объективной последовательностью развития знания. Каждая категория – обобщенное отражение материи, результат вековой общественно-историч. практики. Логич. категории "... суть ступеньки выделения, т.е. познания мира, узловые пункты в сети (природных явлений, природы. – Ред.), помогающие познавать ее и овладевать ею" (там же, с. 81).

Разъясняя это понимание, Ленин намечает общую последовательность развития логич. категорий: "Сначала м е л ь к а ю т впечатления, затем выделяется нечто, потом развиваются понятия к а ч е с т в а (определения вещи или явления) и к о л и ч е с т в а. Затем изучение и размышление направляют мысль к познанию тождества – различия – основы – сущности versus (по отношению к. – Ред.) явления, – причинности etc. Все эти моменты (шаги, ступени, процессы) познания направляются от субъекта к объекту, проверяясь практикой и приходя через эту проверку к истине..." (там же, с. 314–15).

Система диалектич. категорий есть нечто подвижное внутри себя; она всегда меняется и развивается также и в историч. плане. Каждый период в науке и философии может быть выражен в своей специфич. системе категорий. И то, что характерно для одного периода, может потерять значение для др. периода.

Логич. категории и законы – ступеньки познания, развертывающего объект в его собств. необходимости, в естественной последователь- ности уровней его становления. Любая из логич. категорий определяется лишь путем систематич. прослеживания ее связи со всеми другими, лишь внутри системы и посредством ее. Задача развертывания определений логич. категорий в строгую систему – это единственно возможный способ научно-теоретич. раскрытия сути каждой из них. Поскольку такая система логич. категорий, отражающая необходимую последовательность развития знаний в согласии с развитием его предмета, усвоена человеком и тем самым превращена в сознательную форму его мышления, она выступает в роли метода научного исследования.

Все положения диалектич. материализма, т.е. Л. д., имеют значение методология, принципов относительно путей исследования конкретного объекта – значение норм истинного познания. Это и имел в виду Маркс, говоря, что логически мыслить можно только по диалектич. методу. Только диалектика обеспечивает согласие движения мышления с движением объективной реальности.

О диалектике категорий. Понятия "...должны быть также обтесаны, обломаны, гибки, подвижны, релятивны, взаимосвязаны, едины в противоположностях, дабы обнять мир" (там же, с. 136 сл.). Эта "ж и в а я связь всего со всем" (выражение Ленина, там же), очевидно, должна быть раскрыта в определенной последовательности категорий так, чтобы была видна их диалектика. Всякая категория, ввиду своей самопротиворечивости, движется к снятию этого противоречия, что может произойти только в результате появления новой категории. Эта новая категория тоже находится в противоречии сама с собой и в результате снятия этого противоречия приходит еще к третьей категории и т.д.

Т.о., всякая категория становится непрерывна и бесконечна, пока не исчерпает всех своих внутренних возможностей. Когда же эти возможности исчерпаны, мы приходим к ее границе, к-рая уже есть ее отрицание, переход к ее противоположности, а т.к. бесконечность нельзя охватить при помощи конечного числа операций (напр., при помощи прибавления все новых и новых единиц), то, очевидно, указанный предел бесконечного становления может быть достигнут только путем скачка, т.е. скачка из области конечных значений данной категории совершенно в новое качество, в новую категорию, к-рая и является пределом бесконечного становления предыдущей категории.

Исчерпание бесконечных возможностей внутри данной категории, взятое само по себе, ровно ничего не говорит ни о противоречии, лежащем в основе этого исчерпания, ни о выходе к тому пределу этого исчерпания, к-рое является единством противоположностей данной категории с той соседней, в к-рую данная категория переходит. Противоречие, как движущая сила становления, незаменимо никакой другой силой, и без него становление рассыпается в дискретную множественность. Однако здесь нас интересует самый механизм диалектич. перехода, т.е. самый механизм возникновения категорий из противоречия. Пока мы движемся внутри самой категории, противоречие, хотя и остается на каждом шагу, но его не обязательно фиксировать здесь постоянно. Только когда мы исчерпали все внутреннее содержание данной категории и натолкнулись на ее границу, на ее предел, только здесь мы впервые начинаем весьма отчетливо констатировать момент реального осуществления противоречия, поскольку в окружности круга, как мы сказали, как раз совпадают противоположности круга и окружающего этот круг фона. Если уже самое простое движение есть единство противоречий (см. В. И. Ленин, там же, с. 130, 253, 342–43) и если в каждом явлении наличны противоречивые силы (см. тамже, с. 213–15, 357–58) и самые противоречия подвижны (см. тамже, с. 97–98, 132), то естественно искать такое противоречие, к-рое говорило бы само за себя и предстало перед нами как очевиднейший факт и чувств. восприятия и разума. Таким фактом и является то, что Ленин называл "границей" или "пределом". Ленин пишет: "Остроумно и умно!" по поводу следующего рассуждения Гегеля: "Н е ч т о, взятое с точки зрения его имманентной границы, – с точки зрения его противоречия с самим собой, каковое противоречие толкает его (это нечто) и выводит его дальше своих пределов, есть к о н е ч н о е...Когда о вещах говорят, что они – конечны, то этим признают, что их небытие есть их натура ("небытие есть их бытие"). "Они" (вещи) „с у т ь, но истина этого бытия есть их к о н е ц “ " (там же, с. 98). Т.о., не просто само исчерпание внутреннего содержания категории и переход к ее пределу, граничащему уже с др. категорией, есть сущность диалектич. перехода, но оно есть только конкретный механизм этого последнего и конкретная его картина, в то время как единств, движущей силой движения категории является ее самопротиворечие, и единственной силой, приводящей к пределу, а следовательно, и к др. категории везде и всегда остается только противоречие.

Так, вписанный в круг многоугольник может иметь какое угодно большое количество сторон и в то же время не сливаться с окружностью круга. И только при бесконечном увеличении числа этих сторон в пределе, путем скачка, мы получаем уже не вписанный в окружность круга многоугольник, но саму окружность круга. При этом окружность круга снимает весь процесс увеличения сторон вписанного в этот круг многоугольника и все связанное с ним противоречие и является непосредственной границей с др. геометрич. построениями уже вне круга. Поэтому, переводя точное математич. понятие предела на язык логич. категорий, мы должны сказать, что тайна диалектич. перехода заключается в скачкообразном переходе от бесконечного становления к пределу этого становления, к-рый, будучи границей с др. категорией, тем самым в зародыше уже содержит ее в себе и к-рый, становясь отрицанием данной категории, тем самым начинает переходить к ее противоположности, т.е. уже к новой категории, "Остроумно и умно! Понятия, обычно кажущиеся мертвыми, Гегель анализирует и показывает, что в них е с т ь движение. Конечный? Значит, д в и г а ю щ и й с я к концу! Нечто? – Значит, н е т о, что другое. Бытие вообще? – значит, такая неопределенность, что бытие = небытию" (там же). Значит, Ленин учит не только о движении понятий, но и о движении их к пределу. А на примере категории "нечто" он констатировал, что достижение предела есть уже начало выхода за этот предел. Ленин с одобрением цитирует Гегеля: "... именно через определение нечто, как предела, уже совершается выход за этот предел" (там же, с. 99).

Возьмем, к примеру, категорию бытия. Пройдем все его виды и вообще все, что в него входит. После этого окажется, что уже больше ничего нет другого. Но раз нет ничего другого, то, следовательно, это бытие ни от чего другого не отличается; ведь после исчерпания всего бытия, как мы сказали, ничего другого вообще не остается. Но если бытие ничем ни от чего не отличается, оно не имеет никакого признака и вообще не есть нечто. Следовательно, такое бытие есть небытие. Др. словами, небытие есть тот предел, к к-рому переходит бытие после своего бесконечного становления и исчерпания и в к-ром оно себя скачкообразно отрицает, переходя в свою противоположность.

Рассмотрим далее категорию становления. Когда становление исчерпало себя, оно приходит к своему пределу, к своей границе. А это значит, что становление остановилось и оказалось теперь уже ставшим. Следовательно, ставшее как категория, есть тот предел, к к-рому переходит становление на путях своего бесконечного развертывания (заметим, что Гегель вместо категории ставшего говорит о Dasein, т.е. о "наличном бытии").

Возьмем категорию ставшего, т.е. остановку становления, и тоже будем исчерпывать ее бесконечные возможности. Т.к. ничего, кроме бытия, не существует и, следовательно, нет ничего, кроме ставшего бытия, то мы должны полученную нами категорию остановки проводить теперь уже по всему ставшему, т.е. внутри него же самого. А это значит, что ставшее рассыплется у нас на отд. остановки, т.е. превратится в количество, и тем самым все качество (с его бытием, небытием, становлением и ставшим) перейдет в количество.

Нетрудно также показать, что бескачественное количество в результате использования всех своих бесконечных возможностей перейдет к качественному количеству, т.е. мере.

Исчерпание всех бесконечных возможностей бытия вообще, включая все качественные и все количеств, категории, приведет к единственному возможному выходу – к сопоставлению всего бытия как такового с ним же самим. Сопоставлять бытие с чем-нибудь другим мы уже не можем, т.к. все бытие уже нами исчерпано и ничего другого уже нет. Что же касается сопоставления бытия с его отдельными моментами, то этот этап тоже нами пройден (в количестве и в мере). Остается, следовательно, сопоставлять бытие с ним же самим, но уже как с чем-то целым. Исчерпавши все возможности какого-нибудь А, начинаем рассматривать его как таковое, уже вне его всяких внутренних переходов и начинаем видеть, что это А есть именно А, но никак не что-нибудь другое. И когда мы в этом А узнали именно А, это значит, что от бытия этого А мы перешли к его сущности. Тождество есть первая ступень сущности, т.к. сущность есть то, что получается в результате соотношения бытия с ним же самим, его самосоотнесения или, как говорят, его отражения и, в первую очередь, его отражения в нем же самом. Сущность бытия есть, т.о., не что иное, как само же бытие, но только взятое с т. зр. своей самосоотнесенности.

Возьмем категорию движения. Движение может представляться с любой скоростью. Исчерпать все эти скорости можно только тогда, когда мы возьмем также и бесконечную скорость. Но тело, движущееся с бесконечной скоростью, сразу и одновременно находится во всех точках своего бесконечно длинного пути. А это значит, что оно покоится. Итак, покой есть движение с бесконечно большой скоростью. А то, что покой есть движение с нулевой скоростью, это элементарно. Следовательно, категория покоя появляется тоже путем скачкообразного перехода к пределу от бесконечного становления его скоростей.

Реальное мышление под давлением фактов и экспериментов на каждом шагу показывает фактически и выражает в определенных понятиях именно переходы, превращения противо-положностей друг в друге, формулирует законы, по к-рым эти переходы совершаются.

Итак, каждая из категорий Л. д. Отражает какую-либо сторону объективного мира, а все вместе они "... охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы" (Ленин В. И., там же, с. 173). Законы и категории диалектики выражают всеобщие свойства, связи, формы, пути и движущую силу развития объективного мира и его познания. Выражая объективную диалектику действительности, категории и законы диалектики, будучи познанными человеком, выступают в качестве всеобщего филос. метода познания мира.

Лит.: Маркс К., Критика гегелевской диалектики и гегелевской философии вообще, в кн.: Mapкс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956; его же, Тезисы о Фейербахе, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3; его же, Нищета философии, там же, т. 4; его же, Введение, там же, т. 12; его же, Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie. , M., 1939; Энгельс Ф., Карл Маркс. К критике политической экономии, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 13; его же, Анти-Дюринг, там же, т. 20; его же, Диалектика природы, там же; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, там же, т. 21; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14; его же, Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина, там же, т, 32; его же, О значении воинствующего материализма, там же, т. 33; его же, Философские тетради, там же, т. 38; Дебольский Н. Г., О диалектич. методе, т. 1, СПБ, 1872; Житловский X., Материализм и диалектич. логика, М., 1907; Кассирер Э., Познание и действительность, пер. с нем., СПБ, 1912; Ильин И. Α., Философия Гегеля, как учение о конкретности бога и человека, т. 1–2, М., 1918; Асмус В. Ф., Диалектич. материализм и логика, К., 1924; его же, Диалектика Канта, 2 изд., М., 1930; Орлов И., Логика формальная, естественно-научная и диалектика, "Под знаменем марксизма". 1924, No 6–7; Гриб В., Диалектика и логика как научная методология (По поводу статьи тов. Перлина), там же, 1928, No 6; Mилонов К., К вопросу о соотношении логики формальной и диалектич., там же, 1937, No 4–5; Лосев А. Ф., Античный космос и совр. наука, М., 1927; его же, Диалектика художеств. формы, М., 1927; его же, Философия имени, М., 1927; его же, Диалектика числа у Плотина, М., 1928; его же, Критика платонизма у Аристотеля, М., 1929; его же, Очерки античного символизма и мифологии, т. 1, М., 1930 (с. 468–592 о диалектике Платона); его же, История античной эстетики, М., 1963 (450–461 о диалектике Демокрита); Варьяш А. И., Логика и диалектика, М.–Л., 1928; Топорков А. К., Элементы диалектич. логики, М., 1928; Дынник Μ. Α., Диалектика Гераклита Эфесского, М., 1929; Гегель и диалектич. материализм, М., 1932; Чернышев В., О логике Гегеля, в сб. ст.: Тр. Моск. госуд. ин-та истории, философии и литературы им. Чернышевского. Филос. фак-т, т. 9, 1941; Бакрадзе К. С, К вопросу о соотношении логики и диалектики, "Вопр. философии", 1950, No 2; Астафьев В. К., О двух ступенях в развитии логики, там же, 1951, No 4; Лозовский Б. И., О логике формальной и логике диалектич., там же; Алексеев M. H., Дискуссия по вопросу соотношения формальной логики и диалектики, "Вестн. МГУ", 1951, No 4; его же, Диалектика форм мышления, [М. ], 1959; его же, Диалектич. логика как наука, М., 1961; Гокиели Л. П., Относительно нек-рых вопросов теории логики, в сб. ст.: Тр. Тбилисск. гос. ун-та, т. 45, 1951; его же, О природе логического, Тб., 1958; Нуцубидзе Ш. И., Диалектич. и формальная логика, в сб. ст.: Тр. Тбилисск. гос. ун-та, т. 43, 1951; Τугаринов В. П., Марксистская диалектика как теория познания и логика. Стенограмма публичной лекции. Л., 1952; Гелашвили Α. Α., К вопросу о законах мышления, Тб.; 1953 (автореф.); Мальцев В. И., Диалектический материализм и вопросы логики, М., 1953 (автореферат); его же, О некоторых чертах диалектической логики, "Уч. зап. философского ф-та МГУ", вып. 190, 1958; его же, Место и роль категорий в диалектич. материализме, М., 1960; Юсупов Э., Логические законы и формы мышления в свете диалектического материализма, М., 1954 (автореферат); Розенталь М., Вопросы диалектики в "Капитале" Маркса, М., 1955; его же, О диалектич. логике, "Коммунист", 1960, No 11; его же, Ленин и диалектика, М., 1963; Гак Г. М., О соотношении диалектики, логики и теории познания, "Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та", т. 42, вып. 3, 1956; Попов П. С, Вопрос об отношении логики и диалектики в работах прогрессивных ученых Запада, там же; Категории материалистич. диалектики, под ред. М. М. Розенталя, Г. М. Штракса, М., 1956; Ρожин В. П., Марксистско-ленинская диалектич. логика, Л., 1956; Тугаринов В. П., Соотношение категорий диалектич. материализма, Л., 1956; Церетели С. Б., О диалектич. природе логич. связи [на груз. яз. ], Тб., 1956; Ситковский Е. П., Ленин о совпадении в диалектич. материализме диалектики, логики и теории познания, "Вопр. философии", 1956, No 2; Зиновьев Α. Α., О разработке диалектики как логики, там же, 1957, No 4; Иовчук M. T., Диалектика Гегеля и рус. философия XIX в., там же; Ильенков Э. Β., Κ вопросу о противоречии в мышлении, там же; его же, Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале" Маркса, М., 1960; Шур Э. Б., Учение о понятии в формальной и диалектич. логике, "Вопр. философии", 1958, No 3; Тавадзе И., К марксистско-ленинскому пониманию категорий, Тб., 1957 (автореферат); Библер В. С, О системе категорий диалектич. логики, [Душанбе ], 1958; Копнин П. В., Диалектика и противоречия в мышлении, "Вопр. философии", 1958, No 7; его же, Диалектика как логика, К., 1961; Савинов А. В., Логич. законы мышления. (О структуре и закономерностях логич. процесса), Л., 1958; Гортари Эли де, Введение в диалектич. логику, пер. с исп., общ. ред. и вступ. ст. Войшвилло Е. К., М., 1959; Горский Д. П., Понятие как предмет изучения диалектич. логики, "Вопр. философии", 1959, No 10; его же, Проблема формально-логич. и диалектич. тождества, там же, 1960, No 8; Гропп Р. О., К вопросу о марксистской диалектич. логике как системе категорий, там же, 1959, No 1; Каландаришвили Гр. М., О соотношении диалектич. логики и логики формальной, Владивосток, 1959; его же, Диалектич. логика об отражении в мышлении объективных противоречий, Тб., 1961 (автореф.); Колшанский Г., Логика, диалектика и проблемы познания, "Вестн. истории мировой культуры", 1959, No 2; Логич. исследования. Сб. ст. [Редколлегия Э. Кольман и др. ], М., 1959; Маньковский Л. Α., Β. И. Ленин о диалектике, логике и теории познания, Μ., 1959; Проблемы диалектич. логики. Сб. ст., М., 1959; Георгиев Ф. И., Категории материалистич. диалектики, М., 1960; Гриценко И. И., Диалектич. материализм о совпадении логики и истории познания, М., 1960 (автореф.); Куражковская Ε. Α., Диалектика процесса познания. Лекция, М., 1960; Сараджян В. Х., О единстве диалектики, логики и теории познания, в сб. ст.: Тр. Ин-та философии АН Груз. ССР, т. 9, 1960; Зуев И. Е., Диалектич. логика в классич. нем. философии и в марксизме-ленинизме, М., 1961; Ρебане Я. К., К вопросу об отражении объективной действительности в логич. структуре мышления, "Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Труды по философии", 1961, т. 5, вып. 3; его же, Роль диалектич. логики в связи с социальной природой мышления, [М. ], 1963 (автореф.); Диалектика и логика. Формы мышления, М., 1962; Диалектич. логика в экономич. науке, М., 1962; Жожa Α., Β. И. Ленин о разработке диалектич. логики в связи с общим развитием логики, "Филос. науки" (Науч. докл. высшей школы), 1962, No 1, 2; Оружейникова С. В., Логич. функция категорий диалектики, там же, 1963, No 3; Касымжанов А. X., Проблема совпадения диалектики, логики и теории познания. (По "Философским тетрадям" В. И. Ленина), Алма-Ата, 1962; Стэйс У. Т., Мистицизм и логика, "Америка", 1962, No 68; Шелдон У. Г., Принцип полярности, там же; Черкесов В. И., Материалистич. диалектика как логика и теория познания. Под редакцией Никитина П. И., [М. ], 1962; Батищев Г. С, Противоречие как категория диалектич. логики, М., 1963; Габриэльян Г. Г., Марксистская логика как диалектика и теория познания, Ер., 1963; Иванов Ε. Α., О соотношении законов формальной и диалектич. логики в процессе оперирования понятиями, М., 1963; Кедров В., Единство диалектики, логики и теории познания, М., 1963; Курсанов Г. Α., Диалектич. материализм о понятии, М., 1963; Проблемы логики и диалектики познания, Алма-Ата, 1963; Садовский В. И., Кризис неопозитивистской концепции "логики науки" и антипозитивистские течения в совр. зарубежной логике и методологии науки, в кн.: Философия марксизма и неопозитивизм. Сб. ст., , 1963; Туровский М. Б., Труд и мышление, М., 1963; Уваров А. И., Ленинский принцип объективности в познании и некоторые вопросы диалектич. логики, Томск, 1963; Богомолов А. С, Англо-амер. бурж. философия эпохи империализма, М., 1964; Bradley F. Н., The principles of logic, L., 1883; его жe, Appearance and reality: a metaphysical essay. 7-th impression, L., 1920; Green T. H., Works, vol. 2..., 1900; Соhen H., System der Philosophie. Bd 1, Logik der reinen Erkenntnis, В., 1902; Ovestreet M. Α., The dialectic of Plotinus, Berkley, 1909 (Diss); Εndres J. Α., Forschungen zur Geschichte der frühmittelalterlischen Philosophie, Münster, 1915; Stenzel J., Studien zur Entwicklung der platonischen Dialektik von Sokrates zu Aristoteles, Breslau, 1917; Grabmann M., Geschichte der Philosophie. Die Philosophie des Mittelalters, В., 1921; его же, Die Geschichte der scholastischen Methode, Bd 1–2, В., 1957; Natоrp Р., Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften, 2 Aufl., Lpz.–B., 1921; Кroner R., Von Kant bis Hegel, Bd 1–2, Tübingen, 1921–1924; Соhn J., Theorie der Dialektik, Lpz., 1923; Theodorakopulos J., Platons Dialektik des Seins, Tübingen, 1927; Wust P., Die Dialektik der Geistes, Augsburg, 1928; Liebert Α., Geist und Welt der Dialektik, B.–Lpz., 1929; Marck S., Die Dialektik in der Philosophie der Gegenwart, Tübingen, 1929; Sannwald Α.. Der Begriff der "Dialektik" und der Antropologie, Bern, 1931; Hartmann N., Hegel und die Probleme der Realdialektik, "Blätter für deutsche Philosophie", IX, 1935; Foulquie P., La dialectique..., 1949; Guardini R., Dialektische Gegensatz 1955; Bröcker W., Dialektik. Positivismus. Mythologie, Fr./M., 1958; Оgiermann Η., Zur Frage nach dem Wahrheitsgehalt von Dialektik, "Festschrift E. Przywara", 1959, S. 106–125; Wald H., Introducere in logica dialectică, [Вuс. ], 1959; Sartre J. P., Critique de la raison dialectique, v. I, Théorie des ensembles pratiques, P., 1960; его же, L"être et le néant. P., ; Jasný J., Kategorie marxistické dialektiky, Praha, 1961; Ζelený J., О logické strukture Marxova "Kapitálu", Praha, 1962; Bachelard G., La philosophie du non, 3 éd., P., 1962.

← ЛОГИКА ВЫСКАЗЫВАНИЙ

наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. Эти законы отражаются в виде особых понятий – логич. категорий. Поэтому Л. д. можно определить и как науку о диалектич. категориях. Представляя собой систему диалектич. категорий, она исследует их взаимную связь, последовательность и переходы одной категории в другую. Предмет и задачи Л. д. Логика диалектическая исходит из материалистич. решения основного вопроса философии, рассматривая мышление как отражение объективной реальности. Этому пониманию противостояли и противостоят идеалистич. концепции Л. д., исходящие из представления о мышлении как о самостоятельной сфере, независящей от окружающего человека мира. Борьба между этими двумя взаимно исключающими интерпретациями мышления и характеризует всю историю философии и логики. Существует логика о б ъ е к т и в н а я, к-рая царит во всей действительности, и с у б ъ е к т и в н а я логика, к-рая есть отражение в мышлении господствующего во всей действительности движения путем противоположностей. В этом смысле Л. д. является субъективной логикой. Кроме того, Л. д. можно определить и как науку о наиболее общих законах связей и развития явлений объективного мира. Л. д. "... есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития "всех материальных, природных и духовных вещей", т.е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т.е. итог, сумма, вывод и с т о р и и познания мира" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 80–81). Л. д. как наука совпадает с диалектикой и с теорией познания: "...не надо 3-х слов: это одно и то же" (там же, с. 315). Л. д. обычно противопоставляют формалъной логике (см. также ст. Логика). Это противопоставление связано с тем, что формальная логика изучает формы мышления, отвлекаясь и от их содержания и от развития мышления, тогда как Л. д. исследует логич. формы в связи с содержанием и в их историч. развитии. Отмечая различие между формальной и диалектической, содержательной логикой, нельзя их противопоставление преувеличивать. Они тесно связаны между собой в реальном процессе мышления, а также в его изучении. Л. д. под определ. углом зрения рассматривает и то, что является предметом рассмотрения формальной логики, а именно – учение о понятии, суждении, умозаключении, научном методе; она включает в предмет своего исследования ее филос., методологич. основы и проблемы. Задача Л. д. заключается в том, чтобы, опираясь на обобщения истории науки, философии, техники и творчества вообще, исследовать логич. формы и законы научного познания, способы построения и закономерности развития научной теории, вскрыть ее практические, в частности экспериментальные, основы, выявить способы соотнесения знания с его объектом и т.д. Важной задачей Л. д. является анализ исторически сложившихся методов науч. познания и выявление эвристич. возможности того или иного метода, границы его применения и возможности появления новых методов (см. Методология). Развиваясь на основе обобщения обществ. практики и достижений наук, Л. д., в свою очередь, играет огромную роль по отношению к конкретным наукам, выступая в качестве их общей теоретич. и методологич. базы (см. Наука). Особую роль по отношению к Л. д. играет история философии как наука. Последняя, по сути дела, есть та же Л. д. с тем отличием, что в Л. д. мы имеем последовательное развитие абстрактных логич. понятий, а в истории философии – последовательное развитие тех же понятий, но только в конкретной форме сменявших друг друга филос. систем. История философии подсказывает Л. д. последовательность развития ее категорий. Последовательность развития логич. категорий в составе Л. д. диктуется прежде всего объективной последовательностью развития теоретич. знаний, к-рые, в свою очередь, отражают объективную последовательность развития реальных исторических процессов, очищенных от нарушающих их случайностей и не имеющих существ, значения зигзагов (см. Логическое и историческое). Л. д. представляет собой цельную, но отнюдь не законченную систему: она развивается и обогащается вместе с развитием явлений объективного мира и вместе с прогрессом человеч. знания. И с т о р и я Л. д. Диалектическое мышление имеет древнейшее происхождение. Уже первобытное мышление было проникнуто сознанием развития, диалектикой. Древневосточная, а также антич. философия создали непреходящие образцы диалектич. теорий. Антич. диалектика, основанная на живом чувств. восприятии материального космоса, уже начиная с первых представителей греч. философии твердо формулировала всю действительность как становящуюся, как совмещающую в себе противоположности, как вечно подвижную и самостоятельную. Решительно все философы ранней греч. классики учили о всеобщем и вечном движении, в то же самое время представляя себе космос в виде завершенного и прекрасного целого, в виде чего-то вечного и пребывающего в покое. Это была универсальная диалектика движения и покоя. Философы ранней греч. классики учили, далее, о всеобщей изменчивости вещей в результате превращения какого-нибудь одного основного элемента (земля, вода, воздух, огонь и эфир) во всякий другой. Это была универсальная диалектика тождества и различия. Далее, вся ранняя греч. классика учила о бытии как о чувственно воспринимаемой материи, усматривая в ней те или др. закономерности. Числа пифагорейцев, по крайней мере в раннюю эпоху, совершенно неотделимы от тел. Логос Гераклита есть мировой огонь, мерно вспыхивающий и мерно угасающий. Мышление у Диогена Аполлонийского есть воздух. Атомы у Левкиппа и Демокрита есть геометрич. тела, вечные и неразрушимые, не подверженные никаким изменениям, но из них составляется чувственно воспринимаемая материя. Вся ранняя греч. классика учила о тождестве, вечности и времени: все вечное протекает во времени, а все временное содержит в себе вечную основу, откуда и теория вечного круговорота вещества. Все создано богами; но сами боги есть не более, как обобщение материальных стихий, так что в конце концов космос никем и ничем не создавался, а возник сам собой и постоянно возникает в своем вечном существовании. Итак, уже ранняя греч. классика (6–5 вв. до н.э.) продумала основные категории Л. д., хотя, находясь во власти стихийного материализма, она была далека от системы этих категорий и от выделения Л. д. в особую науку. Гераклит и др. греч. натурфилософы дали формулы вечного становления как единства противоположностей. Аристотель считал первым диалектиком элейца Зенона (А 1.9.10, Diels9). Именно элеаты впервые резко противопоставили единство и множество, или мысленный и чувственный мир. На основе философии Гераклита и элеатов, в условиях нарастающего субъективизма, в Греции, естественно, возникла чисто отрицательная диалектика у софистов, к-рые в непрестанной смене противоречащих друг другу вещей, а также и понятий увидели относительность человеч. знания и доводили Л. д. до полного нигилизма, не исключая и морали. Впрочем, жизненные и житейские выводы из диалектики делал уже и Зенон (А 9. 13). В этом окружении Ксенофонт изображает своего Сократа, стремящимся давать учение о чистых понятиях, но без софистич. релятивизма, ища в них наиболее общие элементы, разделяя их на роды и виды, обязательно делая отсюда моральные выводы и пользуясь методом собеседования: "Да и само слово "диалектика", – говорил он, – произошло оттого, что люди, совещаясь в собраниях, разделяют предметы по родам..." (Memor. IV 5, 12). Ни в каком случае нельзя снижать роль софистов и Сократа в истории Л. д. Именно они, отойдя от слишком онтологич. Л. д. ранней классики, привели в бурное движение человеч. мысль с ее вечными противоречиями, с ее неустанным исканием истины в атмосфере ожесточенных споров и погоней за все более и более тонкими и точными мыслительными категориями. Этот дух эристики (споров) и вопросо-ответной, разговорной теории диалектики отныне стал пронизывать всю антич. философию и всю свойственную ей Л. д. Этот дух чувствуется в напряженно-мыслительной ткани платоновских диалогов, в различениях у Аристотеля, в словесно-формалистич. логике стоиков и даже у неоплатоников, к-рые при всей своей мистич. настроенности бесконечно погружались в эристику, в диалектику тончайших категорий, в интерпретацию старой и простой мифологии, в изощренную систематику всех логич. категорий. Без софистов и Сократа немыслима античная Л. д. и даже там, где она не имеет ничего общего с ними по своему содержанию. Грек – всегдашний говорун, спорщик, словесный эквилибрист. Такова же и его Л. д., возникшая на основах софистики и сократовского метода диалектического разговора. Продолжая мысль своего учителя и трактуя мир понятий, или идей, как особую самостоятельную действительность, Платон под диалектикой понимал не только разделение понятий на четко обособленные роды (Soph. 253 D. сл.) и не только искание истины при помощи вопросов и ответов (Crat. 390 С), но и "знание относительно сущего и истинного сущего" (Phileb. 58 А). Достигнуть этого он считал возможным только при помощи свед?ния противоречащих частностей в цельное и общее (R. Р. VII 537 С). Замечательные образцы этого рода античной идеалистической Л. д. содержатся в диалогах Платона "Софист" и "Парменид". В "Софисте" (254 В–260 А) дается как раз диалектика пяти основных диалектич. категорий – движения, покоя, различия, тождества и бытия, в результате чего бытие трактуется здесь у Платона в качестве активно самопротиворечащей координированной раздельности. Всякая вещь оказывается тождественной сама с собой и со всем другим, различной сама с собой и со всем другим, а также покоящейся и подвижной в самой себе и относительно всего другого. В "Пармениде" Платона эта Л. д. доведена до крайней степени подробности, тонкости и систематики. Здесь сначала дается диалектика единого, как абсолютной и неразличимой единичности, а затем и диалектика едино-раздельного целого, как в отношении его самого, так и в отношении всего иного, к-рое от него зависит (Раrm. 137 С – 166 С). Рассуждения Платона о разных категориях Л. д. рассыпаны по всем его произведениям, из чего можно указать хотя бы на диалектику чистого становления (Tim. 47 ? – 53 С) или диалектику космич. единства, стоящего выше единства отдельных вещей и их суммы, а также выше самого противопоставления субъекта и объекта (R. Р. VI, 505 А – 511 А). Недаром Диоген Лаэртский (III, 56) считал изобретателем диалектики именно Платона. Аристотель, поместивший платоновские идеи в пределах самой материи и тем самым превративший их в формы вещей и, кроме того, присоединивший сюда учение о потенции и энергии (как равно и ряд др. аналогичных учений), поднял Л. д. на высшую ступень, хотя всю эту область философии он называет не Л. д., но "первой философией". Термин "логика" он сохраняет за формальной логикой, а под "диалектикой" он понимает учение о вероятных суждениях и умозаключениях или о видимости (Anal. prior. 11, 24а 22 и др. места). Значение Аристотеля в истории Л. д. огромно. Его учение о четырех причинах – материальной, формальной (вернее, смысловой, эйдетической), движущей и целевой – трактовано так, что все эти четыре причины существуют в каждой вещи совершенно неразличимо и тождественно с самой вещью. С совр. т. зр. это, несомненно, есть учение о единстве противоположностей, как бы сам Аристотель ни выдвигал на первый план закон противоречия (вернее сказать, закон непротиворечия) как в бытии, так и в познании. Учение Аристотеля о перводвигателе, к-рый мыслит сам же себя, т.е. является сам для себя и субъектом и объектом, есть не что иное, как фрагмент все той же Л. д. Правда, знаменитые 10 категории Аристотеля рассматриваются у него раздельно и вполне описательно. Но в его "первой философии" все эти категории трактованы достаточно диалектично. Наконец, не нужно низко ставить то, что он сам называет диалектикой, а именно систему умозаключений в области вероятных допущений. Тут уж во всяком случае Аристотель дает диалектику становления, поскольку сама вероятность только и возможна в области становления. Ленин говорит: "Логика Аристотеля есть запрос, искание, подход к логике Гегеля, а из нее, из логики Аристотеля (который всюду, на каждом шагу, ставит вопрос и м е н н о о д и а л е к т и к е) сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов" (Соч., т. 38, с. 366). У стоиков "только мудрый – диалектик" (SVF II фр. 124; III фр. 717 Arnim.), а диалектику они определяли как "науку правильно беседовать относительно суждений в вопросах и ответах" и как "науку об истинном, ложном и нейтральном" (II фр. 48). Судя по тому, что у стоиков логика делилась на диалектику и риторику (там же, ср. I фр. 75; II фр. 294), понимание Л. д. у стоиков совсем не было онтологическим. В противоположность этому эпикурейцы понимали Л. д. как "канонику", т.е. онтологически и материалистически (Diog. L. X 30). Однако если принимать во внимание не терминологию стоиков, но их фактич. учение о бытии, то в основном и у них находим гераклитовскую космологию, т.е. учение о вечном становлении и о взаимном превращении элементов, учение об огне-логосе, о материальной иерархии космоса и гл. отличие от Гераклита в виде настойчиво проводимой телеологии. Т.о., в учении о бытии стоики тоже оказываются не только материалистами, но и сторонниками Л. д. Линию Демокрита – Эпикура – Лукреция тоже ни в каком случае нельзя понимать механистически. Появление у них каждой вещи из атомов тоже есть диалектич. скачок, поскольку каждая вещь несет с собой совершенно новое качество в сравнении с теми атомами, из к-рых она возникает. Известно также антич. уподобление атомов буквам (67 А 9, см. также вкн.: "Древнегреч. атомисты" А. Маковельского, с. 584): цельная вещь появляется из атомов так же, как трагедия и комедия из букв. Явно, атомисты продумывают здесь Л. д. целого и частей. В последние столетия античной философии диалектика Платона получила особенно большое развитие. У Плотина имеется специальный трактат о диалектике (Ennead. 1 3); и чем дальше развивался неоплатонизм до конца антич. мира, тем более утонченной, скрупулезной и схоластичной становилась здесь Л. д. Вполне диалектична основная неоплатоновская иерархия бытия: единое, к-рое является абсолютной единичностью всего сущего, сливающей в себе все субъекты и объекты и потому неразличимой в себе; числовая раздельность этого единого; качественная наполненность этих первочисел, или Нус-ум, представляющий собой тождество универсального субъекта и универсального объекта (заимствовано у Аристотеля) или мир идей; переход этих идей в становление, к-рое является движущей силой космоса, или мировая душа; произведение и результат этой подвижной сущности мировой души, или космос; и наконец, постепенно убывающие в своем смысловом наполнении космич. сферы, начиная от неба и кончая землей. Диалектично в неоплатонизме также и само это учение о постепенном и непрерывном излиянии и саморазделении первоначального единого, т.е. то, что обычно называется в антич. и ср.-век. философии эманационизмом (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и мн. др. философы конца античности 3–6 вв.). Здесь – масса продуктивных диалектич. концепций, но все они, ввиду специфич. Особенностей данной эпохи, часто даются в форме мистич. рассуждений и скрупулезно-схоластич. систематики. Диалектически важна, напр., концепция раздвоения единого, взаимоотражения субъекта и объекта в познании, учение о вечной подвижности космоса, о чистом становлении и др. В результате обзора антич. Л. д. необходимо сказать, что здесь были продуманы почти все гл. категории этой науки на основе сознательного отношения к стихии становления. Но ни антич. идеализм, ни антич. материализм не могли справиться с этой задачей ввиду своей созерцательности, слияния идеи и материи в одних случаях и разрыва их в др. случаях, ввиду примата религиозной мифологии в одних случаях и просветительского релятивизма в др. случаях, ввиду слабой осознанности категорий как отражения действительности и ввиду постоянного неумения понимать творч. воздействие мышления на действительность. В значительной мере это относится также и к ср.-век. философии, в к-рой место прежней мифологии заняла др. мифология, но Л. д. и здесь по-прежнему оставалась скованной слишком слепым онтологизмом. Господство монотеистич. религий в ср. века перенесло Л. д. в область богословия, используя Аристотеля и неоплатонизм для создания схоластически разработанных учений о личном абсолюте. В смысле развития Л. д. это было шагом вперед, т.к. филос. сознание постепенно приучалось чувствовать свою собственную силу, хотя и возникающую из персоналистски понимаемого абсолюта. Христианское учение о троичности (напр., у каппадокийцев – Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского – и вообще у множества отцов и учителей церкви, хотя бы, напр., у Августина) и арабско-еврейское учение о социальном абсолюте (напр., у Ибн Рошда или в Каббале) строились по-преимуществу методами Л. д. Утвержденный на двух первых вселенских соборах (325 и 381) символ веры учил о божественной субстанции, выраженной в трех лицах, при полном тождестве этой субстанции и этих лиц и при полном их различии, а также и при самотождественном развитии самих лиц: исходное лоно вечного движения (отец), расчлененная закономерность этого движения (сын или бог-слово) и вечное творч. становление этой неподвижной закономерности (дух святой). В науке уже давно выяснена связь этой концепции с платоно-аристотелевской, стоич. и неоплатонич. Л. д. Наиболее глубоко эта Л. д. выражена в трактате Прокла "Элементы богословия" и в т.н. "Ареопагитиках", представляющих собой христианскую рецепцию проклизма. То и другое имело большое значение во всей ср.-век. Л. д. (см. А. И. Бриллиантова, Влияние восточного богословия на западное в творениях Иоанна Скота Эриугены, 1898). Эта Л. д., основанная на религ.-мистич. мышлении, дошла до Николая Кузанского, построившего свою Л. д. как раз на Прокле и ареопагитиках. Таковы учения Николая Кузанского о тождестве знания и незнания, о совпадении максимума и минимума, о вечном движении, о троичной структуре вечности, о тождестве треугольника, круга и шара в теории божества, о совпадении противоположностей, о любом в любом, о свертывании и развертывании абсолютного нуля и т.д. Кроме того, у Николая Кузанского антично-ср.-век. неоплатонизм смыкается с идеями зарождающегося математич. анализа, так что в понятие самого абсолюта вносится идея вечного становления, и сам абсолют начинает пониматься как своеобразный и всеохватывающий интеграл или, в зависимости от т. зр., дифференциал; у него фигурируют такие, напр., понятия как бытие – возможность (posse–fieri). Это есть понятие вечности, являющейся вечным становлением вечной возможностью всего нового и нового, что и является ее подлинным бытием. Т.о., инфинитезимальный принцип, т.е. принцип бесконечно малого, определяет собой бытийную характеристику самого абсолюта. Таково же, напр., и его понятие possest, т.е. posse est, или понятие опять-таки вечной потенции, порождающей все новое и новое, так что эта потенция есть последнее бытие. Тут Л. д. с инфинитезимальной окраской становится весьма четкой концепцией. В этой связи необходимо упомянуть Джордано Бруно, гераклитовски мыслящего пантеиста и предспинозистского материалиста, к-рый тоже учил и об единстве противоположностей, и о тождестве минимума и максимума (понимая этот минимум тоже близко к нараставшему тогда учению о бесконечно малом), и о бесконечности Вселенной (вполне диалектически трактуя, что ее центр находится повсюду, в любой ее точке), и т., д. Такие философы, как Николай Кузанский и Джордано Бруно, все еще продолжали учить о божестве и о божественном единстве противоположностей, но эти концепции у них уже получают инфинитезимальную окраску; а через век или полтора уже появилось и самое настоящее исчисление бесконечно малых, представлявшее собой новый этап в развитии мировой Л. д. В новое время, в связи с восходящей капиталистич. формацией и зависящей от нее индивидуалистич. философией, в период господства рационалистич. метафизики математич. анализ (Декарт, Лейбниц, Ньютон, Эйлер), оперирующий переменными т.е. бесконечно-становящимися функциями и величинами, был не всегда осознанной, но фактически неуклонно назревающей областью Л. д. Ведь то, что в математике называют переменной величиной, является с филос. т. зр. становящейся величиной; и в результате этого становления возникают те или иные предельные величины, к-рые в полном смысле слова оказываются единством противоположностей, как, напр., производная есть единство противоположностей аргумента и функции, не говоря уже о самом становлении величин и о переходе их к пределу. Необходимо иметь в виду, что исключая неоплатонизм, самый термин "Л. д." либо вовсе не употреблялся в тех филос. системах ср. веков и нового времени, к-рые по существу своему были диалектическими, либо употреблялся в смысле, близком к формальной логике. Таковы, напр., трактаты 9 в. Иоанна Дамаскина "Диалектика" в византийском богословии и "О разделении природы" Иоанна Скота Эриугены в западном богословии. Учения Декарта о неоднородном пространстве, Спинозы о мышлении и материи или о свободе и необходимости или Лейбница о присутствии каждой монады во всякой др. монаде несомненно содержат в себе весьма глубокие диалектические построения, но у самих этих философов диалектической логикой не именуются. Также и вся философия нового времени тоже была шагом вперед к осознанию того, что такое Л. д. Эмпирики нового времени (Ф. Бэкон, Локк, Юм), при всей своей метафизичности и дуализме, постепенно так или иначе приучали видеть в категориях отражение действительности. Рационалисты, при всем своем субъективизме и формалистич. метафизике, все же приучали находить в категориях некое самостоятельное движение. Были даже попытки нек-рого синтеза того и другого, но попытки эти. не могли увенчаться успехом в виду слишком большого индивидуализма, дуализма и формализма буржуазной философии нового времени, возникавшей на основах частного предпринимательства и слишком резкого противопоставления "Я" и "не-Я", причем, примат и команда всегда оставалась за. "Я" в противоположность пассивно понимаемому "не-Я". Достижения и неудачи такого синтеза в докантовской философии можно продемонстри-ровать, напр., на Спинозе. Первые определения в его "Этике" вполне диалектичны. Если в причине самого себя совпадают, сущность и существование, то это есть единство противоположностей. Субстанция есть то, что существует само по себе и представляется само через себя. Это есть также единство, противоположностей – бытия и определяемого им же самим представления о нем. Атрибут субстанции есть то, что ум представляет в ней как ее сущность. Это – совпадение в сущности того, чего она является сущностью, и ее умственного отражения. Два атрибута субстанции – мышление и протяжение – есть одно и то же. Атрибутов бесконечное количество, но в каждом из них отражается вся субстанция. Несомненно здесь мы имеем дело не с чем иным, как с Л. д. И все же даже и спинозизм слишком слепо онтологичен, слишком нечетко учит об отражении и слишком мало понимает обратное отражение бытия в самом бытии. А без этого невозможно построить правильную и систематически осознанную Л. д. Классическую для нового времени форму Л. д. создал нем. идеализм, начавший с ее негативной и субътективистич. трактовки у Канта и перешедший через Фихте и Шеллинга к объективному идеализму Гегеля. У Канта Л. д. является не чем иным, как разоблачением иллюзий человеч. разума, желающего обязательно достигнуть цельного и абсолютного знания. т.к. научным знанием, по Канту, является только такое знание, к-рое опирается на чувств. опыт и обосновано деятельностью рассудка, а высшее понятие разума (бог, мир, душа, свобода) этими свойствами не обладает, то Л. д., по Канту, и обнаруживает те неминуемые противоречия, в к-рых запутывается разум, желающий достигнуть абсолютной цельности. Однако эта чисто негативная трактовка Л. д. у Канта имела то огромное историч. значение, что обнаружила в человеч. разуме его необходимую противоречивость. А это в дальнейшем и привело к исканию преодоления этих противоречий разума, что и легло в основу Л. д. уже в положительном смысле. Надо отметить также и то, что Кант впервые употребляет самый термин "Л. д.", настолько большое и самостоятельное значение придавал он этой дисциплине. Но интереснее всего то, что Даже и Кант, как и вся мировая философия, бессознательно все же поддался впечатлению от той огромной роли, к-рую Л. д. играет в мышлении. Вопреки своему дуализму, вопреки своей метафизике, вопреки своему формализму, он, незаметно сам для себя все же весьма часто пользовался принципом единства противополож-ностей. Так, в главе "О схематизме чистых понятий рассудка" своего основного труда "Критика чистого разума" он вдруг задает себе вопрос: как же это чувственные явления подводятся под рассудок и его категории? Ведь ясно же, что между тем и другим должно быть нечто общее. Это общее, к-рое он называет здесь схемой, есть время. Время связывает чувственно протекающее явление с категориями рассудка, т.к. оно и эмпирично, и априорно, (см. "Критика чистого разума", П., 1915, с. 119). Тут у Канта, конечно, путаница, потому что по его основному учению время вовсе не есть нечто чувственное, но априорное, так что эта схема вовсе не дает к.-н. объединения чувственности и рассудка. Однако несомненно и то, что, бессознательно для самого себя, Кант понимает здесь под временем становление вообще; а в становлении, безусловно, каждая категория в каждый момент возникает и в тот же момент снимается. Так, причина данного явления, характеризуя собой его происхождение, обязательно в каждый момент этого последнего проявляет себя по-разному и по-разному, т.е. постоянно возникает и исчезает. Т.о., диалектич. синтез чувственности и рассудка, и притом именно в смысле Л. д., фактически строился уже самим Кантом, но метафизически-дуалистич. предрассудки помешали ему дать ясную и простую концепцию. Из четырех групп категорий качество и количество, несомненно, диалектически сливаются в группу категорий отношения; а группа категорий модальности есть только уточнение полученной группы отношения. Даже в пределах отд. групп категории даны у Канта по принципу диалектической триады: единство и множество сливаются в то единство этих противоположностей, к-рое сам Кант называет цельностью; что же касается реальности и отрицания, то, несомненно, их диалектич. синтезом является ограничение, поскольку для этого последнего необходимо нечто зафиксировать и необходимо иметь нечто выходящее за эту реальность, чтобы очертить границу между утверждаемым и неутверждаемым, т.е. ограничить утверждаемое. Наконец, даже знаменитые антиномии Канта (как, напр.: мир ограничен и безграничен в пространстве и во времени) в конце концов тоже снимаются самим же Кантом при помощи метода становления: фактически наблюдаемый мир конечен; однако найти этого конца во времени и пространстве мы не можем; поэтому мир и не конечен, и не бесконечен, а существует только искание этого конца согласно регулятивному требованию разума (см. тамже, с. 310–15). "Критика силы суждения" тоже есть бессознательный диалектич. синтез "Критики чистого разума" и "Критики практического разума". Фихте сразу облегчил возможность систематич. Л. д. своим пониманием вещей в себе как тоже субъективных категорий, лишенных всякого объективного существования. Получился абсолютный субъективизм и тем самым уже не дуализм, а монизм, что только способствовало стройному систематич. выделению одних категорий из других и приближало Л. д. к антиметафизич. монизму. Стоило только внести в этот абсолютный дух Фихте также и природу, что мы находим у Шеллинга, а также и историю, что мы находим у Гегеля, как возникла система объективного идеализма Гегеля, к-рая в пределах этого абсолютного духа давала безупречную по своему монизму Л. д., охватывавшую всю область действительности, начиная от чисто логич. категорий, проходя через природу и дух и кончая категориальной диалектикой всего историч. процесса. Гегелевская Л. д., если не говорить о всех прочих областях знания, хотя, по Гегелю, они тоже представляют собой движение тех или других категорий, создаваемых все тем же мировым духом, представляет собой систематически развитую науку, в к-рой дана исчерпывающая и содержательная картина общих форм движения диалектики (см. К. Маркс, Капитал, 1955, т. 1, с. 19). Гегель совершенно прав со своей т. зр., когда делит Л. д. на бытие, сущность и понятие. Бытие есть самое первое и самое абстрактное определение мысли. Оно конкретизируется в категориях качества, количества и меры (причем под последней он понимает как раз качественно определенное количество и количественно ограниченное качество). Гегель понимает свое качество в виде исходного бытия, к-рое переходит после своего исчерпания в небытие и становление как диалектич. синтез бытия и небытия (поскольку во всяком становлении бытие всегда возникает, но в тот же самый момент и уничтожается). Исчерпав категорию бытия, Гегель рассматривает то же бытие, но уже с противопоставлением этого бытия ему же самому. Естественным образом отсюда, рождается категория сущности бытия, а в этой сущности Гегель, опять-таки в полном согласии со своими принципами, находит сущность самое по себе, ее явление и диалектич. синтез исходной сущности и явления в категории действительности. Этим исчерпывается у него сущность. Но сущность не может быть в отрыве от бытия. Гегель исследует и ту ступень Л. д., где фигурируют категории, содержащие в себе одинаково и бытие, и сущность. Это – понятие. Гегель является абсолютным идеалистом и поэтому он именно в понятии находит высший расцвет и бытия, и сущности. Гегель рассматривает свое понятие как субъект, как объект и как абсолютную идею, категория его Л. д. является и идеей, и абсолютом. Кроме того, гегелевское понятие можно, как это делал Энгельс, истолковать материалистически – как общую природу вещей или, как это делал Маркс, как общий закон процесса или, как это делал Ленин, как познание. И тогда этот раздел гегелевской логики теряет свой мистич. характер и приобретает рациональный смысл. В общем же все эти самодвижные категории продуманы у Гегеля так глубоко и всесторонне, что, напр., Ленин, заключая свои конспекты гегелевской "Науки логики", говорит: "... в э т о м с а м о м и д е а л и с т и ч е с к о м произведении Гегеля всего меньше идеализма, в с е г о б о л ь ш е материализма. "Противоречиво", но факт!" (Соч., т. 38, с. 227). У Гегеля мы имеем наивысшее достижение всей западной философии в смысле создания именно логики становления, когда все логич. категории неизменно берутся в их динамике и в их творч. взаимопорождении и когда категории, хотя и оказываются порождением только духа, однако как такого объективного начала, в к-ром оказываются представленными природа, общество и вся история. Из домарксистской философии 19 в. огромным шагом вперед явилась деятельность русских революц. демократов – Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова, к-рым их революц. теория и практика не только дала возможность перейти от идеализма к материализму, но и привела их к диалектике становления, помогшей им создавать самые передовые концепции в разных областях истории культуры. Ленин пишет, что диалектика Гегеля явилась для Герцена "алгеброй революции" (см. Соч., т. 18, с. 10). Насколько Герцен глубоко понимал Л. д., напр. в отношении физич. мира, видно из следующих его слов: "Жизнь природы – беспрерывное развитие, развитие отвлеченного простого, не полного, стихийного в конкретное Полное, сложное, развитие зародыша расчленением всего заключающегося в его понятии, и всегдашнее домогательство вести это развитие до возможно полного соответствия формы содержанию – это диалектика физического мира" (Собр. соч., т. 3, 1954, с. 127). Глубокие суждения о Л. д. высказывал и Чернышевский (см., напр., Полн. собр. соч., т. 5, 1950, с. 391; т. 3, 1947, с. 207–09; т. 2, 1949, с. 165; т. 4, 1948, с. 70). По условиям времени революц. демократы могли только подойти к материалистич. диалектике. Л. д. в буржуазной философии 2 - й п о л. 1 9 – 2 0 в в. Буржуазная философия отказывается от тех достижений в области диалектич. логики, к-рые имелись в прежней философии. Л. д. Гегеля отвергается как "софистика", "логическая ошибка" и даже "болезненное извращение духа" (Р. Гайм, Гегель и его время – R. Haym, Hegel und seine Zeit 1857; А. Тренделенбург, Логические исследования – A. Trendelenburg, Logische Untersuchungen, 1840; Э. Гартман, О диалектическом методе –Е. Hartmann, ?ber die dialektische Methode, 1868). Попытки правых гегельянцев (Михелет, Розенкранц) защитить Л. д. оказались безуспешными, как в силу догматического к ней отношения, так и в силу метафизич. ограниченности их собственных воззрений. С др. стороны, развитие математич. логики и ее огромные успехи в обосновании математики приводят к ее абсолютизации как единственно возможной научной логики. Сохраняющиеся в совр. бурж. философии элементы Л. д. связаны прежде всего с критикой ограниченности формальнологич. понимания процесса познания и воспроизведением учения Гегеля о "конкретности понятия". В неокантианстве на место абстрактного понятия, построенного на основе закона обратного соотношения объема и содержания понятия и потому ведущего к все более пустым абстракциям, ставится "конкретное понятие", понимаемое по аналогии с математич. функцией, т.е. общим законом, к-рый охватывает все отд. случаи посредством применения переменной, принимающей любые последовательные значения. Восприняв эту мысль из логики М. Дробиша (Новое изложение логики... – М. Drobisch, Neue Darstellung der Logik..., 1836), неокантианство марбургской школы (Коген, Кассирер, Наторп) вообще подменяет логику "абстрактных понятий" "логикой математич. понятия о функции". Это приводит, при непонимании того факта, что функция есть способ воспроизведения действительности разумом, а не сама она, к отрицанию понятия субстанции и "физич. идеализму". Однако в неокантианской логике сохраняется и ряд моментов идеалистич. Л. д. – понимание познания как процесса "создания" объекта (объект как "бесконечное задание"); принцип "первоначала" (Ursprung), состоящий в "сохранении объединения в обособлении и обособления в объединении"; "гетерология синтеза", т.е. подчинение его не формальному закону "?-A", но содержательному "А-В" (см. Г. Коген, Логика чистого познания – Н. Cohen, Logik der reinen Erkenntnis, 1902; П. Наторп, Логические основы точных наук – Р. Natorp, Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften, 1910). В неогегельянстве проблема Л. д. также поднимается в связи с критикой традиц. теории абстракций: если единственная функция мысли есть отвлечение, то "чем больше мы мыслим, тем меньше мы будем знать" (Т. X. Грин). Поэтому необходима новая логика, подчиненная принципу "целостности сознания": разум, несущий в себе бессознательную идею целого, приводит свои частые идеи в соответствие с ней путем "дополнения" частного до целого. Поставив на место гегелевского принципа "отрицательности" принцип "дополнения", неогегельянство приходит к "отрицательной диалектике": противоречия, обнаруживаемые в понятиях, свидетельствуют о нереальности, "кажимости" их объектов (см. Ф. Брэдли, Принципы логики– F. Bradley, The principles of logic, 1928; его же, Явление и действительность – Appearance and reality, 1893). Дополняя эту концепцию "теорией внутренних отношений", к-рая, абсолютизируя универсальную взаимосвязь явлений, исключает возможность истинных высказываний об изолированных фрагментах действительности, неогегельянство скатывается к иррационализму, отрицает правомерн