Проблемы астраханской охоты. интервью с заслуженным работником охотничьего хозяйства рорс александром тарабановским

Почему я решил завести охотничье хозяйство? Чтобы объяснить это, надо мысленно вернуться в начало 2000-х: кончились «лихие 90-е», наступило время подъема экономики и становления частного бизнеса. Молодое частное предприятие, руководителем которого я являюсь, уже более-менее встало на ноги, поэтому появились и финансовые возможности ездить на охоту, и свободное время.

Охотничью заграницу я тогда не осваивал, а вот в России охотился. Мне не нравилось приезжать куда-то на пару дней, ненадолго, а кроме того, уже более-менее отчетливо представлялось, как именно я хочу охотиться. Тогда и возникла идея найти единомышленников и создать свое охотничье хозяйство.

Самой первой и одной из самых сложных проблем (а было их множество) стало выстраивание отношений с областным начальством. Требовалось убедить их отдать нам под охотничьи угодья один из девяти областных заказников. К счастью, руководство поверило в нас и разрешило «порулить». И вот в 2008 году мы оформили долгосрочную аренду угодий в Рязанской области, площадью 28 тысяч гектаров. Было очевидно, что угодьям нужна помощь: до этого в заказнике проводились охоты или для местного начальства, или для местных браконьеров. И то и другое носило эпизодический характер.

Основной зверь в угодьях – это кабан, и в самом начале нашего пути даже этого повсеместно встречающегося зверя в угодьях было крайне мало: за первые семнадцать охот не удалось добыть ни одного кабана. Все дело в том, что если сейчас в нашем хозяйстве запрещено отстреливать секачей в период гона, а на отстрел маточного поголовья запрет действует круглый год, то раньше стреляли всех подряд. Работа по благоустройству дорог, подкормка и другие биотехнические мероприятия в заказнике тоже не велись: например, в 2006 году на всю биотехнику из госбюджета была выделена всего одна тысяча рублей. На год. В угодьях были лишь две вышки и четыре кормушки, на которые осенью изредка завозили телегу отходов или картошки. Работал один егерь, у которого не было никакой техники.

Мы начали с того, что правильно организовали охрану угодий и обильное кормление кабанов. Во-первых, мы засеивали (и продолжаем засеивать сейчас) около 130 гектаров своих полей (все что есть) овсом, топинамбуром и кукурузой. Во-вторых, начали завозить на кормушки столько корма, чтобы кабаны не могли съесть все. Подкормленные таким образом матки стали приносить вдвое больше потомства, чем раньше. Бродячие секачи, приходившие к кормушкам с излишками корма, стали приводить с собой соседских кабанов. Соседние охотхозяйства начали было жаловаться, что кабаны все ушли к нам, но потом и у них стало расти поголовье кабана и лося. Кстати сказать, мы граничим с тремя охотничьими хозяйствами, с руководителями которых у нас давно сложились дружеские отношения. Мы объединяем усилия для борьбы с браконьерством, вместе охотимся на волков, закупаем семена и корм.

Даже страшно вспоминать первоначальный объем работы: нужно было оборудовать солонцы, сделать купальные ямы, прорубить просеки в лесу, расчистить заваленные упавшими деревьями лесные дороги, приобрести технику, найти егерей, «подружиться» с местным населением...

Правда, хорошие отношения с жителями соседних деревень сложились у нас достаточно быстро. Местные мужики привыкли браконьерничать в заказнике, ведь путевок-то не давали. А я пригласил их к себе в команду так называемыми активистами. Сначала люди шарахались, думали, что их будут использовать только на подхвате. Сейчас у нас больше 30 активистов, это слаженная дружная команда, ребята, которых я всегда рад видеть, в чьей помощи я реально нуждаюсь и реально ее получаю. Нам помогают прочищать дороги, выкладывать корма, закладывать заячьи солонцы, очищать болота, изготавливать искусственные гнезда, чистить вышки. Сейчас, например, идет посевная – нужны люди, которые рассеивают зерно руками там, где не проходит сеялка, рассаживают под лопату топинамбур. Активисты охотятся и пользуются удобствами охотничьей базы с нами на равных. Это означает, что мы даем им бесплатные путевки, едим за одним столом, стреляем в одном тире. Чтобы получить возможность охотиться в угодьях, то есть стать активистом, необходимо, чтобы твою кандидатуру порекомендовали два члена коллектива. Второе условие – 10 дней в сезон (для охоты на копытных загоном и с вышки) или 3 дня (для всех остальных видов охоты) необходимо отработать на благо хозяйства, оказывая любую посильную помощь. Это правило не распространяется на пенсионеров и инвалидов, им путевки достаются без отработки.

Сейчас постоянно работают и обслуживают охотничье хозяйство 17 человек: повара, инженеры, егеря и охранники. Управляю хозяйством лично я. Но кроме меня есть директор, главный охотовед и главный инженер, которые отвечают за порядок в мое отсутствие. С коллективом я общаюсь каждый день по телефону и минимум раз в две недели лично. Перед началом охотничьего сезона проводим оперативные совещания. В свободное время работаем на субботниках, организуем соревнования (охотничий биатлон, стрельба по «бегущему кабану», по тарелочкам, в электронном тире), проводим в охотничьем доме открытые уроки биологии для школьников.

Сегодня хозяйство на коммерческой основе не работает и, скорее всего, не будет работать и в будущем. Пять учредителей-добровольцев полностью покрывают все материальные затраты. Все охоты не коммерческие, только для себя и для друзей. Но друзей много, и поэтому в сезон каждый выходной в угодьях кто-то охотится.

Лимит на охоту у нас следующий. Лицензии на лосей – 12 в год. На кабанов – 60+, но этот лимит может быть увеличен при угрозе эпидемий. Еще есть охота на лис, зайцев и несколько видов охоты на птицу. Наверное, можно было бы последовать примеру известного охотпользователя Виктора Лабусова и сделать хозяйство частично коммерческим. Но, во-первых, пока в этом нет необходимости, всех владельцев устраивает выбранный вариант сотрудничества. Во-вторых, все учредители понимают, что охотничий бизнес не принесет сногсшибательного дохода, и даже только поэтому не задумываются об этом всерьез. И в-третьих, Виктор Лабусов, насколько я знаю, сразу ориентировал свое охотхозяйство на проведение и коммерческих охот, и охот «для себя». Нам же, если мы когда-то решимся встать на коммерческие рельсы, придется перестраивать всю систему работы. Так что пока у нас таких планов нет. Правда, недавно у меня появились задумки, в качестве эксперимента, договориться с хозяевами базы для рыбаков, которая строится на берегу Оки неподалеку от нас. Суть в том, чтобы предлагать их постояльцам охоту в наших угодьях по прейскуранту. Что-то похожее сделано в охотхозяйстве «Бриз».

За пять лет охотпользования множество проблем нам удалось решить. Но много проблем, а точнее задач, еще осталось.

Первая – это разведение зверей. Мы много делаем для разведения кабанов, лосей, лис и зайцев. Мы активно боремся с волками, и потому зверя у нас много. Но я считаю, что зверя должно быть еще вдвое больше и он должен быть разнообразнее (чего сейчас не наблюдается). Мечтаю, чтобы появились в наших лесах и лани, и косули. Примером для меня в этом вопросе служит Белоруссия: я вижу, как много делается и как много там в результате зверя.

Вторая задача – это борьба с двуногими хищниками. Охрану мы осуществляем только силами членов нашего коллектива и, на мой взгляд, достаточно эффективно, но, несмотря на наши усилия, раз в квартал обязательно задерживаем одного-двух браконьеров. Если честно, на сегодняшний день я не знаю, насколько мы вообще в состоянии эту проблему решить. Ведь есть прямая зависимость – чем больше зверя, тем больше браконьеров. Что логично: ни волк, ни браконьер не полезет в плохое хозяйство, где мало зверя.

Но самая серьезная проблема – это отношение людей, работающих в хозяйстве. Все пять лет я пытаюсь наладить с егерями добрые рабочие взаимоотношения, добиться того, чтобы они проявляли инициативу, держались за работу. Но, к сожалению, не со всеми членами нашего коллектива это получается. Из-за того, что не все егеря работают ответственно, страдает весь коллектив и дело встает. Получается, что если я лично не буду держать ежедневно все на контроле и проверять каждый шаг, ничего делаться не будет.

Самая главная проблема современных егерей, я считаю, состоит в том, что они могут напрячься, стиснуть зубы и один раз сделать то, что нужно (и то таких поискать надо). Но на постоянную ежедневную кропотливую работу они в большинстве своем не готовы. Иногда кажется, их основная цель – быстрее сделать то, что велели, и уехать домой – и то в лучшем случае. А в худшем – уехать, ничего не доделав. При этом большинство егерей, с которыми мне приходилось работать, постоянно пребывают в уверенности, что они слишком много работают.

Да, работы много, не спорю. Егеря занимаются каждый день достаточно рутинным трудом: развозом кормов по одним и тем же дорогам на одни и те же кормушки, обслуживанием техники, которая все время ломается, охраной территории. Но, во-первых, никто не заставляет работать круглосуточно, а во-вторых, плюсов-то в работе тоже много, как в известной черной шутке: «Палач не знает продыха, но что не говори, работа-то на воздухе, работа-то с людьми!» Если серьезно, мы имеем возможность платить работникам приличную не только по рязанским, но и по московским меркам зарплату, за свой счет отправлять учиться егерскому делу, делимся мясом, вместе не только работаем, но и отдыхаем.

Мне как руководителю не хватает в егерях ответственности, заинтересованности, увлеченности, инициативности, любви к своему делу. К сожалению, многим егерям безразлично, что их трудами могут пользоваться браконьеры, у них нет ревностного отношения к «своим» угодьям. Я пришел к выводу, что как ты ни объясняй, что работаем сами для себя, редкий егерь будет смотреть на хозяйство как на свое. Как говорит старшее поколение, «не родно – не больнó». Видимо, в России вообще по сравнению с той же Европой слабо развито внутреннее чувство собственности (чувство хозяина).

Я все больше склоняюсь к мысли, что «вырастить» работника, который бы соответствовал всем моим несложным требованиям, я не смогу. По всей видимости, нужно искать уже готового специалиста, с образованием и опытом работы в подобном нашему охотхозяйстве. Но искать – это тоже задача не из легких. Например, в свое время мы искали директора, дав объявление в газете. Искали очень долго, провели собеседования с 30 кандидатами. В итоге все равно нашли директора среди своих. Им оказался давний знакомый, строивший много лет назад нашу охотничью базу, которого мы проверили на деле и которому доверяем. Он надежный человек, но сейчас ему уже 67 лет, и скоро он работать не сможет, надо будет искать нового – и опять все начнется сначала.

Почти уверен, что проблемы, с которыми сталкиваемся мы, есть и в других российских хозяйствах. Был бы очень рад, если бы меня кто-то в этом разубедил...

Русский охотничий журнал, июнь 2013 г.

В охотничьих журналах, на совещаниях и в разговорах — все одно и то же: какая из моделей охотничьего хозяйства достойна выбора и в какой степени государство должно вмешиваться в работу охотхозяйства? На практике же мы видим действие некого противостояния чиновников и охотпользователей. Первые хотят использовать государственные должности для распределения того, что дает природа и вырастили охотпользователи, вторые требуют наделить их правами, чтобы иметь возможность решать: каким животным давать в угодьях преимущество, сколько их должно быть и сколько стоит изымать.

В истории немало примеров того, когда споры и обсуждения лю­бой тематики могли затягиваться в России до бесконечности. Чи­новники, как всегда, отстаивают свои права, жизнь вносит свои коррективы, однако в охотхозяйствах от этого ничего не меняет­ся и само по себе измениться не может. Все идет своим чередом, и каждый крутится по-своему: как умеет или как ему это выгодно. Одни охотпользователи берут от природы столько, сколько получится (почти бездель­ничая и ничего не давая диким животным взамен), и ожидают лучших времен, когда вкладывать силы и средства можно будет без всякого риска. Другие развивают охотхозяйство в рамках развлечения. Третьи договари­ваются с государственными службами, дабы те не вмешивались. И почти все они указыва­ют в своей отчетности такие результаты веде­ния учетов, какие им выгодны (в зависимости от отношений с местным Охотнадзором).

Изучив модели ведения охотхозяйств, существующих на территории России, хо­тел бы обратить ваше внимание на то, что все они или по крайней мере большинство из них ориентированы на любительско — спонсорскую деятельность, то есть люди по­купают себе охотхозяйства лишь только по­тому, что это модно и престижно. Возможно, искушенный читатель назовет это как-то ина­че, но все это не что иное, как своеобразная борьба за выживание сильных мира сего — только в более изысканной форме.

Проблема перестала существовать в тех субъектах Российской Федерации, где угодья распределились. И именно там отчет­ливо видно, что законы и жизнь существуют сами по себе, в глубоком отрыве друг от друга! Успех деятельности охотпользователей можно оценивать по-разному. Однако следует отметить, что общая численность животных растет, и это все благодаря их усилиям и вкладываемым средствам. Другое дело, оправдывает ли этот рост затраченные силы и терпение, соответствует ли он вло­женным в него финансам? Рост численности животных и даже их трофейных качеств как цель — это одно, а вот вопрос самоокупаемо­сти или прибыльности охотхозяйства — это совершенно другое. Из информации о про­шедшем совещании у нового куратора охот­ников в Министерстве природных ресурсов нам четко видно, что власть тоже хотела бы увеличить численность животных, при обсуждении даже был поднят вопрос о том, как это сделать, и сейчас разрабатывается план выхода из сложившейся ситуации.

Почему никому не приходит в голову по­думать о финансовой стороне ведения охот­ничьего хозяйства? Неужели непонятно, что введение механизмов рентабельности рас­ставит все по своим местам. Будет выгодно — финансовый поток рванет туда, где смогут окупиться вложенные деньги, количество жи­вотных быстро увеличится, на полках появит­ся мясо диких животных (ведь сами охотники не смогут столько съесть, сколько будут до­бывать). Но пока рядовой охотпользователь остается наедине со своей судьбой, развива­ются лишь те хозяйства, где собственность служит игрушкой ее состоятельным владель­цам. Здесь экономический расчет хозяина вообще не интересует. Дело лишь в том, чтобы показать самого себя, пока «игрушка» еще не надоела или не купили новую. Почти все охотхозяйства — однопрофильные. Если и ведутся там сельскохозяйственные рабо­ты, то только с целью заготовки кормов для животных, больше для вида или чтобы под­держивать животных в вольере, численность которых не контролирует Охотнадзор.

Мне приходилось разрабатывать концеп­цию ведения уже не одного охотничьего хо­зяйства, и вывод могу сделать следующий: по сути дела, охотничье хозяйство как ведущее однопрофильное предприятие прибыльным в настоящие время в России быть не может!

Как же стать рентабельным? В рамки охотничьего предприятия как бы автомати­чески укладывается сельскохозяйственная и туристическая деятельность. За последнее время не только я один указывал в своих публикациях на необходимость ввести по­нятие «фермерское охотничье хозяйство». Профессор Данилкин А.А., к примеру, целую книгу на эту тему написал, обозначив, одна­ко, таким термином лишь вольерное содер­жание диких охотничьих животных. Почему же этот вопрос встал так остро? Если целью охотничьего хозяйства сделать выращива­ние диких охотничьих животных в отличие от сельского хозяйства, где выращивают домашних животных, или если определить, что охотники, прежде чем добывать, долж­ны выращивать животных, а также принять во внимание тот факт, что природа, учитывая агрессию со стороны человечества, размно­жающегося огромными темпами, исчерпала способность самостоятельно регулировать дальнейший рост численности животных, — то, исходя из вышесказанного и учитывая по­литическую составляющую в стране, приня­тие каких-либо государственных решений по поводу развития охотничьего хозяйства без участия бюджетных средств не представля­ется возможным.

Для начала должна быть создана зако­нодательная база, позволяющая уравнять статусы охотничьего и сельского хозяйств. А мы с вами понимаем, что этот процесс может продлиться не один год ведь нашим зако­нодателям он всегда так тяжело дается! Для того чтобы получилось что-то создать, нужно «учиться» на хороших примерах. Интерпре­тацию, что охотничье хозяйство — это то же самое, что фермерское хозяйство, только с дикими охотничьими животными, принимают уже многие. Во многих охотхозяйствах раз­вивается вольерное содержание животных, жалко, что пока не методом экономического расчета, выгодного не только для владель­цев, но и для животных. Я часто наблюдаю, как большинство инвесторов строят волье­ры лишь только потому, что на их террито­рии можно добывать результат своего труда без спроса чиновников.

Распространилось и отрицательное яв­ление: вольер используют в качестве род­дома, откуда подрощенных животных выпу­скают в угодья. Если территория большая, и система подкармливания обустроена с умом, то потерь среди животных почти нет. С мест­ной службой всегда можно договориться, закрыть глаза на несанкционированный вы­пуск, а в случае чего — штраф символический. Доказать, откуда животное изъято: из волье­ра или за его пределами, — практически не­возможно.

Когда же наконец дозреют наши зако­нодатели и поймут, что необходимо убрать коррупционные схемы и поверить хозяину-инвестору, ведь в первую очередь только он и никто другой заинтересован в увеличении численности животных на отданной ему в пользование территории?

В России около 3 миллионов копытных. Без учета того, что в последние годы бро­шенные сельскохозяйственные земли в се­верной и центральной частях России стали необъятной кормовой базой для диких жи­вотных, прокормиться сможет не менее 20 миллионов особей. С использованием этих заброшенных полей и с искусственным под­кармливанием животных, посмею сделать прогноз, их численность могла бы вырасти до 50 миллионов голов. Весь мир можно было бы обеспечить «диким» мясом, доста­точно дешево и относительно быстро выра­щенным на нашей, российской земле.

Еще везде говорят, что необходимо поддерживать сельское хозяйство, что не­обходимо развивать доступный туризм, так называемый агротуризм или экотуризм. Для координации всего этого требуется специ­альная госструктура. Следует заметить, что она уже существует. К тому же все охотхозяйства — это юридические лица со всеми вытекающими организационными возмож­ностями, правами и обязанностями, отчетно­стью и пр. Работа в охотхозяйстве — сезон­ная, в сельском хозяйстве — также сезонная, то же самое и в сфере туризма. Если собрать все эти виды деятельности в рамках одного предприятия и обеспечить его всеми теми су­ществующими для сельского хозяйства льго­тами и компенсациями для вновь обустраи­ваемых туристических мест, то все могло бы сдвинуться с места, и фермерское охотничье хозяйство смогло бы сделать шаг вперед.

Итак, цель определили. Давайте теперь поговорим о том, чем и как кормить. В пре­дыдущих статьях уже обсуждалось пове­дение животных в вольерах образцового хозяйства «Биосфера», где применяются минерально-витаминные подкормки и лизун­цы, разработанные «Охотклубом Дианы». Да, летом не было необходимости подкарм­ливать зерном, потому что посевов разных культур хватало для полноценного питания животных, и они находились в хорошей кон­диции. За месяц до начала гона было приня­то решение выкладывать в кормушки смесь зерновых с добавкой комплекса микро- и макроэлементов с тем, чтобы укрепить орга­низм как быков-производителей, так и самок, что, в свою очередь, также должно было способствовать зачатию более крепких жи­вотных. После окончания гона подкармлива­ние зерновыми было на время приостанов­лено, потому что появился более дешевый и полезный корм — картошка.

Разнообразие корма по степени и оче­редности созревания и по мере смены вре­мен года сохраняет у животных способность усваивать и переваривать его наилучшим об­разом, а как следствие — не вызывает зави­симости от того, что выложено в кормушках. Но сезон картошки и сочной травы в октя­бре закончился… И вот тогда настало время вернуться к зерновым с добавкой полного комплекса минералов. Параллельно в кор­мушки стали выкладываться энергетические брикеты с полным составом витаминов, та­ким образом, животные на протяжении всей зимы будут обеспечены комплексом микро­элементов, так необходимых для полноцен­ного усвоения основных кормов и развития здорового поголовья.

Экономический расчет эффективности применения минеральных добавок для диких охотничьих животных

Каждый охотник, хоть раз по­бывавший в лесу и следивший за жизнью его обитателей, мог на­блюдать в экскрементах животных непереварившиеся разбухшие зер­нышки. О том, что зерно не пере­варивается в организме животных на 100%, знают все. С помощью научных экспериментов выявлено, что существует примерно такое со­отношение:

■ недробленое зерно перева­ривается — до 20%;

■ дробленое зерно перевари­вается — до 40%;

■ дробленое зерно с добав­кой сбалансированного комплекса смесей микроэлементов, макроэле­ментов и витаминов, необходимых организму диких охотничьих живот­ных, усваивается — на 70-80%!

■ стоимость 1 т недробленого зерна с доставкой в 2011 году — около 12 000 руб. Стоимость ми­неральной смеси с доставкой и расходами на дробление и смеши­вание — около 800 руб.;

■ недробленое зерно усваива­ется на 20%, то есть на сумму 2400 руб., а на сумму 9600 руб. зерно те­ряется в виде экскрементов;

■ одна тонна дробленого зерна вместе со смесью полного комплекса минеральных добавок для ДОЖ обойдется всего лишь в 12 800 руб., при этом зерно будет усваиваться организмом животных на 80%, то есть на сумму 9600 руб., а вот в виде экскрементов будет потеряно в 4 раза меньше, то есть на сумму 2400 руб.;

■ разница составит 9600руб. — 2400 руб. = 7400 руб.

Таким образом, охотпользователь экономит 7400 руб. на каждой тонне закупленного зерна, то есть, смешивая комплекс минералов стоимостью 800 руб., он может купить зерна в 4 раза меньше, а результат кормления при этом бу­дет таким же. Учитывая тот факт, что доставка закупаемого на юге недорогого фуражного зерна в охотхозяйства осуществляется, как правило, железнодорожным или автомобильным транспортом гру­зоподъемностью около 40 т, то вы­года очевидна и может составить почти 300 000 руб. На сэкономлен­ные средства как минимум можно купить полный комплекс кормовых брикетов, как минерально-солевых, так и витаминных.

Кроме того, летом животные, как правило, употребляют в пищу больше натурального корма рас­тительного происхождения, кото­рый ничего не стоит. А благодаря использованию витаминных и минеральных кормовых добавок «зеленый» корм будет активнее поедаться и лучше усваивается, то есть достигается такой же эффект, как если бы мы подкармливали животных зерновыми кормами.

Для того чтобы достичь максимальных результатов при использовании минерально­витаминных добавок, немаловажным факто­ром является правильная организация и уста­новка солонца. Строя солонцы, многие егеря делают ошибку: углубления на осине необ­ходимо делать помельче и поглубже, чтобы не дать животным возможности брикеты скинуть. Зато желобок лучше всего сделать более глубоким, уводящим воду со дна и да­лее по стволу дерева, что обеспечит пропи­тывание верхнего слоя осины и заодно позво­лит животным обгрызать ствол. Если брикеты плавают в воде, то быстро растворяются, что приводит к материальным потерям.

Во время наших наблюдений появились некоторые интересные выводы и в других охотничьих хозяйствах. Проведя их анализ, мы обозначили несколько этапов работы для тех, кто принял решение о внедрении в своих уго­дьях современной системы подкармливания диких животных. Для начала рекомендовали приучить животных к такому новому явлению, как кормушки и солонцы с новым сбаланси­рованным кормом и лизунцами, обогащен­ными комплексом микро- и макроэлементов. Оказалось, что дело это не такое уж простое. Сначала нам казалось, что при сооружении солонца в одной поваленной осине лучше сделать несколько углублений, в каждом из которых разместить разные виды лизунцов, чтобы разные животные имели возможность выбрать именно то, что им необходимо, с уче­том индивидуальных потребностей и реакции на неповторимый вкус и запах каждого бри­кета, однако выяснилось, что на практике эта схема все же не работает.

Наблюдая за животными, егеря заметили, что если в одном из углублений лежит один из брикетов, который животным по какой-то причине не нравится, то животные вообще не подходят к данному солонцу. Особенно четко это прослеживается у лосей. На сайте «Охот- клуба Дианы» подробно описана методика подкармливания на кормовых площадках, но в результате наблюдений у информации, поступающей от егерей, некоторые реко­мендации пришлось поменять. В настоящее время мы рекомендуем выкладывать только один вид брикета в одной поваленной осине, дерево, куда будет помещен брикет другого вида, следует валить на расстоянии не ме­нее 50 м. Разработчики подкормок надеются определить таким способом состав брикета, наиболее подходящий для животных в той или иной местности. Подчеркиваю, «местно­сти», потому что установлено, что животные одного и того же вида по-разному реагируют на брикет одного и того же состава в разных охотхозяйствах и даже в отдаленных местах одного и того же охотхозяйства.

Можно спорить о том, какое слово в дан­ной ситуации лучше употребить: «примани­вать», «прикармливать» и пр. Но мне кажет­ся, что более подходящим было бы называть этот процесс приучением животных к данно­му составу подкормки. Каждому охотпользователю, начавшему подкармливать животных по современным рекомендациям, советую не расстраиваться, если животные не бросают­ся на брикеты с минералами сразу. С весны прошлого года все виды наших брикетов доступны лосям на территории лосефермы под Костромой. Там почти лабораторные условия для наблюдений, поскольку связь с прошлым прослеживается очень четко: в какой форме находились животные обоих полов несколько лет назад и в какой форме находятся сейчас, какой у них мех, сколь­ко дают молока, какие у них трофеи и пр. В этом году взрослых зверей разделили на три группы: одни питаются только натуральным кормом, другим доступна только чистая соль, а третьим — соль с минералами. Все виды брикетов, выложенных в разных кормушках, слизаны в разном количестве. Исходя только из этого, определять алгоритм еще, конечно же, рано. Результатов придется ждать еще не один год. Однако уже сегодня мы наблюдаем у лосей положительную динамику.

После перехода с натурального лоси­ного молока на порошковое лосята получа­ют один раз в день молочко, обогащенное смесью «P-Лось», в состав которой входит полный комплекс микро- и макроэлементов, необходимых для молодняка лосей. Дневной рацион смеси увеличивается по мере того, как телята набирают вес. Придут холода, и все по­головье перейдет на зимний, энергетический рацион. Поскольку лосям уделялось здесь много внимания и в прошлые годы, то все дан­ные о прибавлении в весе, а также результаты анализов находятся у наших специалистов.

В Костромской области есть еще одно охотхозяйство, где ведутся наблюдения, — НП «Центр по защите и воспроизводству фауны и флоры». Вокруг — глухая тайга. А хозяйство интересно еще и тем, что за его пределами нет других, занимающихся подкармливанием, а значит, и нет конкурентного переманива­ния животных. Сельскохозяйственных полей и жилых деревень там тоже нет. В течение одного года здесь было построено более 50 кормовых площадок и солонцов, причем на доступной части охотхозяйства общей площадью 32,5 тыс. га. До июля строились солонцы по первому варианту, где в одной поваленной осине выкладывалось несколько видов брикетов. Часть солонцов лоси посе­щали активно, а вот к некоторым — вообще не подходили. В результате у нас возник вопрос: насколько подходил выбор места животным и почему они посещали одни и совсем не удо­стаивали своим вниманием другие? Ведь все солонцы строились там, где лосей, как прави­ло, видели, где в наличии имелась натураль­ная кормовая база в виде старых и свежих вырубок, где была рядом вода, укрытия для молодняка и прочие составляющие.

Летом на территории охотхозяйства было замечено большее количество лосей, чем в прошлом году. Сейчас важно опреде­лить: переместятся ли они, как обычно, зи­мой или останутся и будут держаться вблизи не так давно построенных кормушек? Что ж, на этот вопрос мы сможем ответить к лету, когда станет известно: на сколько числен­ность лосей смогла увеличиться. В угодьях охотхозяйства приостановлена классиче­ская загонная охота, чтобы животные могли чувствовать себя увереннее. Автор статьи совместно с местным егерем Володей приду­мал новый способ лосиной охоты в ноябре, который можно будет реализовать в буду­щем помимо традиционной осенней охоты «на стону» и который, без сомнений, сможет стать в этих угодьях одним их основных.

Время от времени егерь с рабочими со­баками должен подходить к кормовым пло­щадкам или солонцам, где держатся лоси, и определять пути ухода животных. Поначалу нужно просто наблюдать. Лоси постепенно будут привыкать к собакам. Уходить живот­ные будут тоже всегда практически в том же самом направлении. Со временем они перестанут резко удирать на махах, а станут медленно удаляться, защищаясь от облаи­вающих их собак своими мощными рогами. Со стороны эта картина больше похожа на игру одних с другими. Однако благодаря собакам можно будет отчетливо слышать: куда животные перемещаются. Вот в этих-то направлениях и нужно будет прочистить за­росшие лесные дорожки, а в будущем — по­строить полувышки. Таким образом, изъятие лося станет для других особей тихим и едва заметным, если, конечно же, выстрел охот­ника будет метким. А самое главное, что при таком способе охоты станет возможным ве­дение селекционной работы. Если коровы и крупные быки-производители будут чувство­вать себя уверенно, то вся местная популяция будет держаться в угодьях.

Любопытное явление отмечено и в мараловом хозяйстве: все время к кормушкам прилетала стая мелких птичек поклевать витаминно-минеральные брикеты «Бр-мин-вит», чего не наблюдалось, когда в кор­мушки выкладывали один овес. Однажды дежурный егерь на рассвете заметил пару тетеревов, сидящую в корыте, что стало не­маловажным фактором для дальнейшего наблюдения за кормушками. А в угодьях не так давно организованного охотхозяйства на севере Камчатской области, расположен­ного немного выше п. Эссо в окрестностях вулкана Снежный, прошлой весной были по­строены солонцы для лосей, куда были вы­ложены ароматизированные запахом аниса брикеты «Бр-Лось» и «Бр-Гол». Эффект по­лучился потрясающий. Все эти солонцы не только начали активно посещаться лосями, но и количество постоянно держащихся в угодьях и в окрестностях солонцов лосей выросло в разы, что было определено по количеству оставленных следов, а также за­фиксировано видеорегистраторами.

Вблизи натуральных солонцов, всегда посещаемых снежными баранами, были по­строены грунтовые солонцы в срубах. Видео­регистраторы зафиксировали один интерес­ный факт: бараны, всегда ранее посещавшие натуральные солонцы, перестали их заме­чать, а постоянно подходили к искусствен­ным, содержащим полный комплекс микро- и макроэлементов. Охотовед, потрясенный результатами, решил воздержаться от орга­низации охоты в этих местах в текущем году, а возможно даже и в следующем, чтобы обе­спечить животным покой и закрепить уверен­ность в том, что на данной территории есть не только кормовая база, необходимая для обе­спечения потребностей организма животных, но и нейтрализован фактор беспокойства. Постоянно ведутся наблюдения за путями переходов животных, что в будущем даст воз­можность определить места для проведения охоты, причем организованной таким спосо­бом, чтобы животные не смогли определить, что кормушки связаны с риском для их жизни. Вот как меняется работа в угодьях, когда там появляется настоящий хозяин!

Интересные наблюдения проводились и в охотхозяйстве «Озерное», что в Калужской области. В хозяйстве несколько вольеров, где содержатся пятнистые и благородные олени, лани и кабаны. Имеются также благо­родные, пятнистые олени и кабаны в свобод­ном содержании. Подкармливание началось в сентябре, и поэтому пока мы располагаем лишь минимумом информации. Но хотелось бы отметить, что на этой территории в ко­роткий срок было построено 20 грунтовых солонцов в срубе с глиной, и животные сразу же начали их интенсивно посещать, хотя по всей территории угодий соль животным была доступна всегда и везде. Немного позже был отмечен спад посещений, что объяснимо: животные пополнили сильный недостаток минералов и стали посещать их только по необходимости. По той же причине наблю­далось и умеренное слизывание брикетов в кормушках. Суммарно пока трудно опреде­лить количество употребления лизунцов, по­тому что на территории охотхозяйства очень большое количество кормовых площадок, и на каждой — по несколько кормушек.

Животные, я сказал бы, чрезмерно имеют доступ ко всему, что их организму нужно. Там животные в основном кормятся в кормушках, и природные растения здесь можно считать лишь дополнением к их основному рациону. Здесь результат наблюдений скорее более ва­жен для планирования расходов на подкарм­ливание. Мы должны получить однозначный ответ: на сколько уменьшится употребление зерновых? Из года в год егеря охотхозяйства должны были отслеживать наличие зерна в кормушках, и каждый год выяснялось, что ежегодно уходило приблизительно одинако­вое количество зерна. Поскольку территория охотхозяйства — очень большая, а дробленое зерно необходимо выкладывать в кормушки небольшими дозами, но часто, то пока еще существует техническая сложность перехода на кормление дробленым зерном — нужно задействовать большее количество работ­ников и техники. Сейчас решается вопрос приобретения автоматических кормушек с дозаторами. В этом передовом охотхозяйстве ожидаем получить ответы на многие интере­сующие нас вопросы: на сколько увеличится плодовитость самок, прирост веса молодня­ка, вес и размер рогов у быков?

Во время сентябрьской выставки «Охот­ничий мир России» в Калуге проходил семи­нар в охотхозяйстве «Охотничий Клуб», где Останин В.А. на практике доказал редкую точку зрения, которую разделяет и автор данной статьи, — ведение охотхозяйства, основанное только на вольерном содер­жании животных, с экономической точки зрения смысла не имеет. В нем решили, что основной задачей охотхозяйства будет раз- ведение пятнистых оленей. В результате был построен небольшой вольер площадью немного больше 10 га, куда три года под­ряд в ноябре запускалось по 40-50 особей молодых беременных самок и несколько половозрелых быков. В вольере они рожа­ли и выращивали приплод гон проходил тоже в вольере. В ноябре всех выпускали за пределы вольера. После чего проводилась его ветеринарная обработка и запускалась очередная партия купленных оленей. Было запланировано работать по такой схеме до достижения численности более 500 особей. Следует заметить, что кормушки были по­строены по кругу вольера, за его огражде­нием, и за все это время потерь животных вследствие их ухода в соседние хозяйства, зафиксировано не было. Из чего можно сделать вывод что с экономической точки зрения строить большие дорогостоящие во­льеры нецелесообразно, к тому же можно остаться и без той группы клиентов, которые охоту в ограждениях не приемлют.

В следующих номерах журнала «Сафари» мы предоставим читателям очередные ре­зультаты наблюдений по применению разных методик ведения охотничьего хозяйства, в том числе и результаты подкармливания жи­вотных. В заключение хотелось бы заметить, что разработчикам «Охотклуба Дианы» каза­лось, что предложение использовать методи­ку кормления, проверенную во многих стра­нах, и доступность нашей продукции вызовут у охотпользователей большой интерес и же­лание перехода на современное интенсивное ведение охотничьего хозяйства. Но увы… Так не случилось. Менеджер по продажам доста­точно часто получает ответ: «…А у нас все имеется…» На вопрос: «Чем же кормите?» — следует ответ: «…купили огромное количе­ство зерновых и пару тонн соли — чистого глюканата натрия…» А в предлагаемый расчет эффективности кормления зерновыми не особенно хотят углубляться. Наверное, день­ги им не нужны, поэтому и не экономят?!

Напечатано по материалам журнала «Сафари» №2 2012 год.

«Охота - дорогое и проблемное хобби», - считает источник, близкий к совладельцу банка «Россия» Николаю Шамалову, чье состояние Forbes оценивает в $500 млн. Бизнесмен и три его партнера ежегодно вкладывают в принадлежащие им охотничьи угодья в Приозерском районе Ленинградской области несколько миллионов рублей. Столько же тратят на содержание своих угодий по соседству президент РЖД Владимир Якунин с партнерами и дети губернатора Ленобласти Валерия Сердюкова, банкир Петр Авен, владелец НЛМК Владимир Лисин. А также чиновники, депутаты и бизнесмены, напрямую или через близкие им структуры арендующие охотничьи угодья в пяти областях, расположенных недалеко от Москвы и Петербурга.

Как поделили

Еще 10 лет назад почти все охотничьи угодья были общественными - в смысле числились за охотобществами. Но потом все изменилось. «Приехали москвичи, поохотились. Им понравились наши места, и они сказали, что хотят забрать участок», - вспоминает сотрудник одного районного общества охотников. «Подали заявку, выиграли конкурс и получили лицензию на участок, который хотели», - неохотно рассказывает московский бизнесмен, один из крупнейших арендаторов охотугодий на Северо-Западе.

Для получения лицензии достаточно было подать заявку и выиграть в безденежном «конкурсе намерений»: побеждал тот, кто обещал больше инвестировать в угодья. Кому присудить победу, решала конкурсная комиссия, состоящая в большинстве своем из местных чиновников. «Естественно, мы видели, кого поддерживали чиновники администрации области», - вспоминает тверской охотник, участвовавший в подобных конкурсах.

Как это происходило, можно судить по рассказу председателя правления Ярославского областного охотобщества Анатолия Дурандина (стенограмма есть на сайте общества): «Начались бесконечные проверки, в офисе ростовского отделения летом 2006 г. сначала нашли гранаты, позже в доме председателя этого общества - боевые патроны <…> А сотрудник Пошехонской прокуратуры больше года ходил в контору Пошехонского охотобщества как на работу - утром приходил раньше работников общества и ждал, когда откроют дверь». Ярославские охотники в итоге отказались от 600 000 га, которые и были выставлены на открытые конкурсы (правда, у них еще 2 млн га осталось).

Много потеряли военные охотники Ленинградской области, констатирует помощник заведующего охотбазой «Запасное» в Приозерском районе Ленобласти Сергей Большихин. «У нас в основном остались только базы, а своих угодий уже нет», - говорит он.

«Бежецкое районное общество охотников и рыболовов в 2001 г. получило на 10 лет 143 700 га в Тверской области, и все это время от нас постоянно отрезают участки», - жалуется предправления общества Николай Филипович. По его словам, попытки отобрать угодья у бежецких охотников предпринимаются раз в два года - губернатор отменяет свое постановление, Тверьохотуправление аннулирует лицензию, а общество восстанавливает свое право на охоту в суде.

В промежутке между судами бежецкие охотники чуть не потеряли 35 800 га - участок в 2005 г. успели выставить на конкурс, и он перешел к компании «Дубакинское» тогдашнего вице-президента «Лукойла» Алексея Смирнова. Обществу удалось этот конкурс опротестовать в суде. Само «Дубакинское» до 2000 г. принадлежало Военно-охотничьему обществу Московского военного округа, а потом вместе с тверскими угодьями досталось «Лукойлу». В пресс-службе «Лукойла» «Ведомостям» сообщили, что это был личный проект Смирнова, уроженца Бежецка. «Когда “Дубакинское” было у военного общества, это было унылое разоренное предприятие, - рассказал Смирнов. - У меня был вертолет, и когда мы облетели хозяйство и посчитали, сколько в нем лосей, то их оказалось всего 16. Сейчас в “Дубакинском” более 500 лосей». Бывший топ-менеджер «Лукойла» убежден, что государство и общественные организации показали себя неэффективными собственниками.

С 1 апреля 2010 г. вступил в силу закон об охоте, который должен был поменять правила игры: угодья разыгрываются теперь на открытых аукционах за живые деньги. Но большинство арендаторов подготовились к этому заранее - выиграли конкурсы, которые закрепили за ними угодья на 49 лет. Например, в Тверской области тогдашний губернатор Дмитрий Зеленин 30 марта 2010 г. подписал 16 распоряжений о предоставлении на 49 лет «для осуществления пользования животным миром в виде охоты» лесных участков общей площадью 220 085 га. Это право компании выиграли на проведенных незадолго до этого открытых конкурсах. За неделю до этого, 22 марта 2010 г., Зеленин подписал 15 распоряжений о предоставлении 205 514 га. Похожие конкурсы накануне вступления в силу нового закона провели в Ленинградской, Псковской, Ярославской и других областях. Фактически арендаторы таким способом застолбили участки почти на столетие - тот же закон предусматривает, что еще 49 лет они получат потом по преимущественному праву, без аукциона.

Охота не бизнес

Заработать на охотхозяйстве практически нереально, настаивают все опрошенные «Ведомостями» пользователи угодий. «Охотхозяйства не окупаются в России, потому что это не Африка и у нас нет бегемотов. У нас только кабаны, лоси и очень мало медведей», - рассуждает московский предприниматель Владимир Товмасян, чья компания «Вологодская охота» - крупнейший частный арендатор вологодских угодий (218 000 га). По словам Товмасяна, экономика охотхозяйства простая: зарплата егеря составляет 7000 руб. в месяц, а путевку на добычу кабана можно продать за 8000 руб. «Вологодская охота» получает лимит на добычу 12 кабанов в сезон, т. е. на деньги, полученные от продажи всех путевок на кабана, можно выплатить зарплату одному егерю. А их несколько, плюс охотхозяйства должны закупать зерно для подкормки животных, строить вышки, содержать технику.

Лицензию на добычу лося охотхозяйство покупает у государства примерно за 3000 руб., кабана - за 750 руб., рассказывает предправления тверского «Егеря» (600 000 га в аренде) Юрий Полуйко. В частных охотхозяйствах путевка на лося будет стоить уже 30 000 руб. плюс 3000 руб. в день за проживание и питание. Разница идет на покрытие расходов по подкормке животных, содержание егерей и охотоведов, технику. Но денег от путевок не хватает. В «Егере» на путевках смогли заработать в 2010 г. всего 5 млн руб. при расходах в 200 млн руб., говорит Полуйко.

Охотхозяйства держат не для бизнеса, а для отдыха. Поэтому чужих сюда стараются не пускать. «Мы пытались продавать путевки, но это нас не устроило скорее морально. Приезжаешь в свое хозяйство - а там чужие люди, купившие путевки. Были эксцессы, пьяные на охоте. Поэтому сейчас мы держим охотхозяйство только для себя и знакомых по стрелковому клубу», - рассказывает совладелец Кудеверского охотхозяйства в Псковской области Сергей Иванкин.

«Рядовых охотников туда [в угодья Шамалова] не пускают. У нас есть обеспеченные люди, которые готовы заплатить за охоту на кабана и лося, но они не продают путевки. Держат квоты для себя», - рассказывает Большихин. «Для них есть общедоступные угодья (по закону 20% угодий в регионе должно быть доступно для всех. - “Ведомости”)», - объясняет Шамалов. В Мельниковском обществе (здесь охотится Якунин с партнерами) можно купить путевку на утку, но она стоит намного дороже, чем у Военно-охотничьего общества Петербурга, добавляет Большихин.

В «Румелко-спортинге» - тверском охотхозяйстве Лисина - всем желающим разрешено охотиться на зайца или утку, рассказывает директор компании Эдуард Кулишкин. Но путевки на лося и кабана клуб на сторону не продает.

Бежецкие охотники теоретически могут поохотиться на уток и гусей в «Дубакинском». «Но там стоимость одной зорьки - 10 000 руб. У нас таких зарплат нет», - возмущен Филипович. Хозяин «Дубакинского» Смирнов, правда, уверяет, что для бежецких охотников установлены льготы.

Отдых в кругу своих часто идет на пользу делу. «Охота - это способ неформального общения с нужными людьми» - так формулирует эту мысль топ-менеджер московского продовольственного холдинга. В 2008 г. он с партнером взял в аренду более 30 000 га угодий в Тверской области. «В мире охота всегда была местом встреч друзей и коллег, где в неофициальной обстановке можно обсудить разные проблемы. Только в России почему-то к этому относятся негативно и считают коррупцией», - согласен один из владельцев охотхозяйства. «Но это не классическая охота, а что-то другое. Я был один раз в “Завидово”, больше туда не поеду. Лучше поохочусь в Белоруссии», - говорит владелец крупной зерновой компании.

охотничье хозяйство, расположенное в Смоленской области в верховьях великой реки Днепр, будет радо считать Вас своим гостем. Охотхозяйство образовано в 2010 году и с тех пор проводит охоты в окрестностях поселка Холм-Жирковский на территории площадью 48 тыс. га. Для гостей построена комфортабельная охотничья база, добраться до которой можно на легковом транспорте по асфальтированной дороге.

Помимо охоты в дикой среде, в определенные законом сроки возможна результативная охота на кабана в огороженном вольере площадью 120 га в котором они содержатся. Кроме того, в охотхозяйстве запущены в эксплуатацию оленья ферма и олений парк, построенные по английским технологиям, на которых мы выращиваем поголовье европейского благородного оленя для продажи в ближайшем будущем. Гостям предлагается экскурсия на ферму и возможность покормить оленей.

Для проведения охот у нас есть все условия: хорошая плотность зверя, техника для доставки охотников к месту охоты в любое время года, включая вездеход на гусеничном ходу. Для загонных охот оборудованы полувышки, для охот на кабана из засидки построены удобные всепогодные вышки.

В настоящее время проблема охотничьего хозяйства стоит не менее остро, чем десять лет назад. И она кроется не только в высокой стоимости лицензий и путевок на отдельные виды животных, но и в рациональности ведения самого хозяйства.

В нашей стране охотничье хозяйство относят то к сельскому, то к лесному, то рассматривают как самостоятельную отрасль природопользования и, наконец, по В.В. Дежкину, как «неотъемлемую и важную составную часть» биологического природопользования.

Наиболее убедительные доводы принадлежат авторам, которые считают охотничье хозяйство специфической отраслью сельскохозяйственного производства. Этот вопрос довольно подробно рассмотрел В.К. Мельников.

К основным особенностям сельского хозяйства он отнес следующее: сочетание экономического процесса воспроизводства с естественным воспроизводством; более значительный, чем в промышленности, разрыв периода производства и рабочего периода; использование земли как основного средства производства, а не только как места расположения предприятия; сезонность производства и его комплексность; большое влияние естественных факторов на производительность труда; обширность арены труда большой территории. Все эти особенности сельского хозяйства однозначно характерны и для охотничьего хозяйства. Но у последнего имеется ряд специфических особенностей, которые уже отмечали Д.Н. Данилов, С.Д. Перелешин, В.Н. Скалон, В.К. Мельников и другие исследователи.

Основные из них:

Низкий доход, получаемый с единицы площади охотугодий по сравнению с сельхоз-угодьями;
- непосредственное воздействие на предмет труда (охотничьих животных), как правило, только в момент их добывания и незначительность той части труда, которая направлена на воспроизводство (в остальное время животные подвергаются лишь косвенному влиянию, при изменении условий их существования);
- ограниченная возможность применения средств механизации в производстве, особенно при добыче животных;
- преобладание индивидуального труда над коллективным в основном процессе производства - добыче животных;
- использование охотничьих угодий и охотничьих животных в качестве основных средств производства, неотрывность охотугодий от охотничьих животных. Там, где нет охотничьих животных, нет и охотничьих угодий, а, следовательно, не может быть и самого хозяйства.

В современном мире появляются более новые и совершенные формы ведения хозяйства, финансируемые отдельными физическими и юридическими лицами, которые вкладывают достаточно большие средства в организацию, а также в комплекс биотехнических и воспроизводственных мероприятий. Но все же в большинстве своем применяется главный принцип рыночных отношений: при минимуме вложений - максимум прибыли.

Рентабельность охотничьих хозяйств оставляет желать лучшего, но если они еще существуют, значит, дело того стоит.

Есть ряд предложений, которые позволят немного облегчить их существование, и в какой-то мере применить принцип рынка, но об этом ниже.

Рассматривая актуальные проблемы ведения охотничьего хозяйства, хотелось бы акцентировать внимание на наиболее важных, о которых упоминали некоторые руководители охотничьих хозяйств и председатели районных ООиР. В свою очередь они являются и предложениями по выводу из кризиса охотничьего хозяйства России, требуется восстановить федеральный орган по контролю над использованием животного мира и руководству охотничьим хозяйством страны, обеспечив тем самым самостоятельность охотничьей отрасли, и перевести все оперативные группы по борьбе с браконьерством из субъектов федерации в подчинение этому органу.

Принять закон РФ «Об охоте и охотничьем хозяйстве», в котором:

а) расширить полномочия субъектов федерации по определению квот на добычу охотничьих животных, кроме редких и исчезающих;
б) предусмотреть льготы охотпользователям, занимающимся вольерным дичеразведением;
в) упростить процедуру закрепления охотничьих угодий за перспективными пользователями;
г) расширить права охотпользователей в части нормирования и использования охотничьих животных;
д) повысить ответственность госорганов за экономические последствия своих решений, ограничительных мер, если они наносят экономический ущерб охотпользователям и государству.

• Укрепить и у совершенствовать систему подготовки кадров охотничьего хозяйства (охотоведов, егерей).
• Создать общероссийскую некоммерческую организацию (ассоциацию) охотпользователей для защиты их прав и интересов, выработки законодательных инициатив по охоте и охотничьему хозяйству.
• Ввести обязательную подготовку и экзамен (по принципу получения водительского удостоверения) для граждан, желающих воспользоваться павом на отказ.
• Разработать и широко использовать меры поощрения охотпользователей, добившихся положительных результатов в увеличении численности охотничьих животных.
• Вернуть право егерям и охотоведам на досмотр и составление протоколов о нарушении правил охоты.

Еще одна немаловажная проблема - это проведение учетов. Зимний маршрутный учет, на мой взгляд, уже устарел, существуют более совершенные способы, не более трудоемкие, чем ЗМУ, позволяющие более точно оценивать емкость охотугодий.

Кроме общехозяйственных проблем, необходимо отметить и проблемы рядовых охотников, у которых с каждым годом остается все меньше шансов приобрести лицензии на крупных охотничьих животных из-за, как уже отмечалось выше, высокой стоимости лицензий и путевок. В такой ситуации малообеспеченные охотники встают на путь браконьерства.

Рекреационные потребности общества удовлетворить несложно, и наряду с организацией охот можно проводить экологические экскурсии по хозяйству как российских, так и иностранных волонтеров. В Америке и Европе, например, туристы платят деньги, чтобы послушать вой волков, понаблюдать за какими-то моментами жизни диких животных.

Наблюдать за дикими животными в природе гораздо интереснее, чем в зоопарке. С тех же самых лабазов можно выставлять на обозрение кормящихся медведей и кабанов. Записать на видео токующего глухаря и тетерева сложнее, чем успешно организовать охоту на него, наблюдать лосей во время гона и подманивать их - все это принесет неплохой доход и позволит лучше изучить животных.

Охотничья фауна весьма разнообразна, каждый вид по-своему привлекателен и чтобы наблюдать за ними в живой природе, необходим грамотный подход охотоведов. Обязательно тесное сотрудничество с учеными, изучающими живую природу, это будет плодотворно влиять на развитие науки в целом.

В хозяйствах во время сезона охоты накапливается большой и разнообразный биоматериал, который необходимо исследовать. Уже очевиден тот факт, что при усиленном прессе на какой-либо вид животных увеличивается число особей в приплоде, и тотальное истребление, к примеру, волков не решит проблему увеличения численности копытных.

Имея на территории хозяйства несколько логов, можно поддерживать оптимальную численность волка, при этом неплохо зарабатывая на туристах. Устраивать захватывающие охоты на вабу, а волки, в свою очередь, оградят от набегов своих собратьев. У волков очень хорошо выражена территориальность, средняя площадь территории одной семьи примерно 500 квадратных километров. При переходе потомства в самостоятельную жизнь, они покидают родителей и уходят из тех мест, где родились.

Существует немало примеров благополучного соседства волков и копытных. Примером может послужить Йелоустонский национальный парк в Северной Америке. Там к тридцатым годам двадцатого века волк был истреблен полностью, но в 1995 г., вопреки высказываниям общественности, его вновь завезли из Канады.

После многолетних наблюдений ученые национального парка подтвердили тот факт, что волки съедают в основном слабых и больных животных. Для достоверности приведу данные П.Н. Кораблева по оценке состояния здоровья лосей по парадонтозу в районе Центрально-Лесного заповедника из книги В.П. Болотова «Охота на волка».

В нашей стране волк вне закона, но браконьерство и различные заболевания приносят гораздо больший ущерб хозяйствам, нежели «серый». Руководители хозяйств, занимающихся разведением кабана, я думаю, также могут это подтвердить.

В России охотничье хозяйство переходит на более новый и совершенный вид развития - коммерческий. И хотелось бы видеть прогрессивные методы управления, грамотно сочетающиеся с рациональным использованием животного мира.