Борис вадимович соколов буденный красный мюрат. Лики войны: Красный Мюрат

С емен Михайлович Буденный (1883–1973) – герой Гражданской войны, командир легендарной Первой конной, один из самых популярных советских военачальников. Множество стихов, песен, романов изображали его прямым и бесхитростным наездником-рубакой, но на самом деле он был достаточно умен и осторожен, чтобы уцелеть в годы сталинских репрессий и навязать Красной армии свою линию на укрепление конницы в ущерб моторизованным частям. Великая Отечественная война доказала пагубность подобного курса и завершила полководческую карьеру Буденного, который еще много лет играл роль живой легенды, связующего звена современности с героикой первых советских лет. Превратности биографии знаменитого маршала исследует известный историк Борис Соколов – автор более 40 книг, посвященных истории и культуре России XX века.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Кем же все-таки был Семен Михайлович Буденный? Об этом спорят до сих пор. По мнению одних – живая легенда, командарм Первой конной, герой Гражданской войны, беспримерный знаток лошадей, возродивший советское коневодство, блестящий кавалерийский тактик, преданный слуга советской власти, отец солдатам, любящий семьянин, самородок из низов, добившийся маршальского жезла. По убеждению других – фельдфебель-самодур, чья жестокость по отношению к подчиненным проявилась еще в царской армии; человек, хладнокровно застреливший свою первую жену и чуть ли не самолично отвезший вторую супругу на Лубянку; бездарный полководец, чья неспособность вести современную войну ярко проявилась в годы Великой Отечественной; губитель истинно народных героев Бориса Думенко и Филиппа Миронова или (в зависимости от политических симпатий пишущего) «белых рыцарей» Краснова, Деникина и Врангеля; грубый солдафон, умевший только гулять и пить с соратниками-конармейцами; один из организаторов «великой чистки» в Красной армии в 1937–1938 годах. Здесь перечислены далеко не все эпитеты, которыми в разное время награждали Семена Михайловича его друзья и враги в зависимости от собственных политических предпочтений. Где же здесь правда?

Что-то из приведенных оценок справедливо, а что-то, как водится, весьма далеко от истины. Но, надо думать, вряд ли народ стал бы петь песни о совсем уж никчемном человеке. Причем петь их начали в первые годы советской власти, когда официальный культ Буденного и Конармии еще не успел сложиться. Да и красноармейский шлем недаром прозвали «буденовкой». Как известно, этот шлем, созданный по эскизу художника В. М. Васнецова, был разработан еще при царском правительстве, и его предполагалось назвать «богатырка», но история и народ рассудили иначе. Надо сказать, что обаянию Буденного поддались и многие представители интеллигенции – об этом говорит количество посвященных ему и его армии романов, стихов, а потом и художественных фильмов. Конечно, многие из них были созданы по заказу, но немало было и тех, что сочинялись по зову сердца. Должно быть, романтически мыслящим творцам культуры неразлучный с конем командарм представлялся кем-то вроде кочевника-скифа, пришествие которого воспевал А. Блок. Таким персонажем не грех было восхититься, а то и поучиться у него «новой революционной нравственности».

К тому же Буденный действительно был одним из самых способных красных командиров, поднятых советской властью из низов. Неслучайно он единственный из военачальников-кавалеристов благополучно прошел всю Гражданскую войну, не потерпев ни одного настоящего поражения, в отличие, скажем, от Д. П. Жлобы или Г. Д. Гая, не допускал антисоветских выступлений, как Ф. К. Миронов, или полного разложения своего войска, как Б. М. Думенко (хотя следует признать, что буденновская Конармия не раз подходила к тому краю, за которым разложение могло превратиться в хаос). Для того чтобы держать в руках такую неуправляемую массу, как буденновцы, требовался недюжинный талант организатора, трибуна, вождя. Этими качествами никак не могла обладать ординарная посредственность, какой стремятся представить Буденного некоторые его недоброжелатели. По-своему Семен Михайлович был личностью сложной и противоречивой. Он верно служил отнюдь не самому демократичному политическому режиму и по своему положению никак не мог остаться в стороне от проводившихся в стране и в армии репрессий. Однако при этом о своих товарищах и бойцах-конармейцах он всегда заботился и, когда было можно, отводил от них карающую длань. Да, он бил подчиненных, но без крайней нужды не расстреливал. Главное же заключалось в том, что Семен Михайлович мыслил настоящую жизнь только на коне, в родимых донских степях. Может, потому и противился слишком уж быстрому сокращению конницы в межвоенный период, что чувствовал себя своего рода последним рыцарем, которому нечего будет делать на поле битвы, если с него исчезнет конница. Вторая мировая, война машин, была уже не его войной.

Рыцарский дух у Буденного сочетался с трезвым расчетом. Он был одним из немногих военных высшего ранга, кому посчастливилось избежать репрессий 1937–1941 годов.

И дело здесь, вероятно, объясняется не только его твердой поддержкой Сталина (Тухачевский тоже никогда против Сталина не выступал и его меры по подготовке к большой войне безоговорочно поддерживал). Неменьшую роль сыграло то, что Семену Михайловичу удалось подать себя Иосифу Виссарионовичу как человека недалекого, политических амбиций не имеющего и на роль нового Бонапарта никак не годящегося. Благодаря этому он и уцелел. Очевидно, еще в годы Гражданской войны Буденный понял, что при большевиках лезть в политику смертельно опасно. И великолепно сыграл роль лихого рубаки, который за советскую власть и лично товарища Сталина снесет любую голову. Потом, после Великой Отечественной, он так же умело принял облик живой легенды, воплотившей дух «той единственной гражданской». Его привечали все сменявшиеся в Советской стране правители, от Ленина до Брежнева. Всем он оказался нужен, ни при одном из них не попал в опалу. Так что по-своему Семен Михайлович оказался совсем неплохим политиком, хотя на лавры Наполеона никогда, разумеется, не претендовал – ни на поле брани, ни в политических ристалищах.

Глава первая

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

В Гражданскую войну в советских газетах Буденного называли «первой саблей молодой республики, преданным сыном коммуны». Белые именовали его «красным Мюратом», в честь храброго командира наполеоновской кавалерии, поляки – «советским Макензеном» по имени немецкого генерала, прорвавшего русский фронт в Галиции в 1915 году столь же стремительно, как ворвалась в Польшу Первая конная армия пять лет спустя. Во всех этих определениях что-то есть, но ни одно из них нельзя считать полным. Буденный – это Буденный, сын своей эпохи и своей родины, «батюшки тихого Дона».

Донские степи издавна славились своими конями и лихими наездниками, которые гарцевали на них. Здесь, посреди донских степей, на хуторе Козюрин станицы Платовской 13 (25) апреля 1883 года в семье крестьянина-батрака Михаила Ивановича Буденного и его жены Маланьи Никитичны родился будущий командарм Первой конной, маршал и трижды Герой Советского Союза Семен Михайлович Буденный. Еще при жизни этот человек стал живой легендой. О нем пели песни, его именем называли города, села и колхозы. Даже порода лошадей, выведенная на Дону еще в конце XIX века, была впоследствии названа «буденновской».

За Семеном Михайловичем прочно закрепилась слава создателя советской кавалерии, лихого наездника-рубаки, крупного полководца Гражданской войны, наконец, заботливого и справедливого «отца-командира». Как и всякий миф, эта легенда в чем-то верно передает реальный буденновский образ, а в чем-то очень сильно деформирует его. Мы попробуем восстановить основные вехи подлинной биографии командарма Первой конной, попытаемся понять, что это был за человек, что толкнуло его в революцию, какую роль он сыграл в развитии Красной армии, каким был в частной жизни.

Родители Буденного были не казаками, а иногородними, то есть осевшими на Дону выходцами из русских и украинских губерний. Дед будущего командарма покинул свою родину, слободу Харьковскую Бирючинского уезда Воронежской губернии, вскоре после отмены крепостного права из-за того, что не мог выплачивать подати за полученную им землю. Судя по фамилии, он происходил из слободских украинцев – переселившихся еще в XVII веке в Россию выходцев из польской Украины. В поисках лучшей доли Иван Буденный вместе с женой и тремя малолетними детьми отправился в область Войска Донского. Иногородние на Дону были людьми второго сорта по сравнению с казаками, наделенными сословными привилегиями, главной из которых было право владеть благодатной донской землей. Иногородние же приобретать землю не могли, поэтому Буденным пришлось батрачить на богатых казаков. Вскоре, однако, отец будущего командарма выбился в мелкие торговцы, которых называли коробейниками.

В мае 1875 года Михаил Иванович Буденный женился на Маланье Никитичне Емченко, также происходившей из бывших крепостных и, судя по фамилии, тоже украинке. Хотя украинского языка, замечу, ни один из супругов не знал. Это и не удивительно – в ту пору в Российской империи официально не существовало не только такого языка, но и слова «Украина» – употреблялось только название «Малороссия». Молодые поселились на хуторе Козюрин неподалеку от станицы Платовской. В семье Михаила Ивановича, кроме Семена, было еще семеро детей – четверо братьев и три сестры, из которых он был вторым по старшинству. Сначала родился Григорий, потом Семен, а дальше пошли Федора, Емельян, Татьяна, Анастасия, Денис и Леонид. В дальнейшем Емельян, Денис и Леонид командовали в Конармии эскадронами. А вот с Григорием вышла незадача. Но об этом – чуть позже.

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Борис Соколов
Буденный: Красный Мюрат

ПРЕДИСЛОВИЕ

В то же время только революция 1917 года и советская власть вознесли Буденного к маршальским высотам. Не будь революции, сын крестьянина из донских иногородних в своей карьере дальше вахмистра никогда бы не продвинулся, хотя бы по причине весьма скромного образования. Если бы повезло, Семен Михайлович скопил денег и, выйдя в отставку, открыл небольшой конный завод, при котором и зажил бы себе в достатке, но не в славе. Исторической личностью его сделали революция и большевики. Безусловно, время сделало Буденного. Но Семен Михайлович и сам формировал историческое время – не только в Гражданскую войну, но и после нее.

В этой книге я постараюсь рассказать как можно правдивее и об исторических деяниях Семена Михайловича Буденного, о частной жизни маршала и о гранях его личности – как светлых, так и темных. Удалось ли это – судить читателю.

Глава первая
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

В 1890 году Буденные попробовали перебраться на Ставрополыцину, но там не задержались, а обосновались на хуторе Литвиновка в 40 километрах к западу от станицы Платовской, на берегу реки Маныч. Поднакопив немного средств торговлей, Михаил Иванович смог арендовать землю, хотя и на кабальных условиях испольщины – землевладельцу-казаку приходилось отдавать половину урожая. В 1892-м Семен начал работать мальчиком на побегушках у купца первой гильдии Яцкина, а до этого он уже помогал отцу пахать землю. У Яцкина он оставался несколько лет – привозил товары в лавку, бегал с поручениями, прибирался в купеческом доме.

После Яцкина юному Буденному довелось работать помощником кузнеца. Его отец пользовался уважением среди односельчан – он был выборным старостой иногородних, заступался за них перед местным казачьим атаманом. Это, кстати сказать, доказывает, что совсем уж захудалыми бедняками Буденные не были. Скорее – из более или менее крепких середняков. Кулаки на общественные должности обычно не шли, – все их время отнимало хозяйство, – но и бесштанную голытьбу на них тоже никогда не выбирали. Раз свое хозяйство не смог поставить, где уж ему представлять общественные интересы!

В семье Буденных по вечерам умели веселиться, несмотря на тяжелые трудовые будни. Отец хорошо играл на балалайке, а Семен – на гармошке. Страсть к гармони Семен Михайлович сохранил на всю жизнь. Его игру ценил Сталин, и это немало способствовало карьере Буденного.

Хотя с ранних лет Семену Михайловичу пришлось трудиться ради куска хлеба, он всегда находил время отдаться любимой страсти – лошадям. Его односельчанин Константин Федорович Новиков вспоминал: «Семен с малых лет любил лошадей. На масленицу у нас обычно устраивались соревнования – надо было на всем скаку поднять с земли фуражку и надеть ее на голову, пролезть на галопе под живот лошади и сесть с другой стороны. Семен всегда здесь был первым».

Уже к 17 годам Буденный был одним из лучших наездников в станице. И получил первую в жизни награду, пусть и довольно скромную. Летом 1900 года станицу Платовскую посетил военный министр генерал А. Н. Куропаткин. В его честь были устроены скачки с рубкой лозы и чучел. От иногородних выступил Семен Буденный – он лихо рубил чучело, потом лозу, обошел всех и пришел к финишу первым. Семен уже тогда умел выжать из лошади все силы, но так, чтобы конь при этом остался в строю. Куропаткин наградил победителя серебряным рублем.

Было ли это на самом деле, сказать трудно. Документов, естественно, сохраниться не могло – не стал бы министр на каждый наградной рубль смету оформлять. И знаем мы об этом эпизоде только со слов самого Семена Михайловича. А он, как выясняется, частенько любил прихвастнуть, причем особенно много фантазий вышло из-под пера его лиг-сотрудников касательно первого периода его биографии – до службы в Красной армии.

Позднее Семен был смазчиком и кочегаром на локомобильной молотилке купца Яцкина, а затем будто бы даже дорос до машиниста. Последнее, кстати, вызывает сомнения. Ведь образование у него было только начальное, а работа машиниста все-таки требовала определенных технических знаний. Как вспоминала дочь маршала Нина, «когда Григорий уехал, старшим из сыновей стал папа. Для начала его отдали мальчиком в магазин к купцу Яцкину. Папа был интересный мальчишка, и дочери Яцкина с ним много возились… В пятидесятые годы они ему звонили и просили помочь. Им хотелось машину купить. Папа им помог – в свое время сестры Яцкины и грамоте его выучили, и математике, а он добро помнил».

Нина Семеновна упомянула об эмиграции брата Семена Григория. Этот факт позднее, когда Буденный стал одним из вождей Красной армии, мог сильно повредить его карьере. Ведь у Семена Михайловича появилась бы в анкете очень опасная во второй половине 30-х годов графа – наличие родственников за границей. Да не каких-нибудь там дальних, седьмая вода на киселе, не троюродного племянника, а самого настоящего родного брата. Однако, судя по всему, Семену Михайловичу удалось утаить эмиграцию брата и от НКВД, и от кадровиков Наркомата обороны.

Как позже стало известно, в 1902 году старший брат Семена Григорий эмигрировал за океан – сначала в Аргентину, а потом в США. Он батрачил у немца-колониста, вместе с ним уехал на другой континент и уже там женился на его вдове. Умер брат командарма уже после Второй мировой войны. Тогда же прервалась переписка его семьи с семьей Семена Михайловича. Видно, чекисты опекали Буденного не слишком плотно, если связь с заграничной родней так и не выявили. Но тогда, в начале XX века, до всего этого было еще далеко.

В начале 1903 года Семен обвенчался в платовской церкви с казачкой Надеждой Ивановной – одной из первых красавиц соседней станицы. А уже 15 сентября 1903 года его призвали на военную службу. Когда Семен уходил в армию, мать сорвала у околицы цветок бессмертника и сказала: «Пусть этот бессмертник сохранит тебе жизнь». И это пожелание сбылось как по-писаному. За всю свою долгую боевую жизнь Семен Михайлович ни разу не был ранен ударом сабли – помогли умение хорошо ездить верхом и блестящее владение холодным оружием.

Призыв происходил в Бирючинском уезде Воронежской губернии, откуда родом был дед Семена Михайловича и где его отец получал паспорт. Семья оставалась приписанной к этому уезду, хотя давно уже жила в других местах. Определили Буденного в драгунскую маршевую роту, располагавшуюся в уездном городке Бирюч. В царской армии, как позднее в советской с середины XX века, махровым цветом цвела дедовщина, и в первые годы службы Семен сполна познал ее прелести. Зато он показал себя первым в джигитовке. Однажды один из унтер-офицеров, желая подшутить над искусным наездником, попросил его показать класс на необъезженном жеребце по кличке Ангел. Этот Ангел оказался сущим дьяволом и так и норовил сбросить седока. Но не таков был Семен Михайлович – он держался в седле как влитой. И тогда обезумевший жеребец, закусив удила, ринулся на колючую ограду, но Буденный дал шпоры, натянул поводья и перепрыгнул ограду как барьер на скачках. После этого потрясенный Ангел присмирел и больше не взбрыкивал. А Семена Михайловича крепко зауважали сослуживцы. Старослужащие больше не рисковали над ним издеваться, тем более что умельца приметили офицеры и стали просить объезжать их лошадей.

Когда началась Русско-японская война, Буденного с группой драгун направили на пополнение 46-го казачьего полка в Маньчжурии, охранявшего тыл русской армии. С японцами драться полку не пришлось, зато он поучаствовал в схватках с бандами хунхузов, грабивших русские обозы. В одной из стычек Буденный получил первое легкое ранение. После войны он остался служить в Приморском драгунском короля датского Христиана IX полку, расположенном в селе Раздольном под Владивостоком (монарх далекой Дании был его почетным шефом на правах тестя императора Александра III). Первая русская революция практически не затронула Приморье, и о бурных событиях в Европейской России драгуны узнавали только из газет. Осенью 1906 года Буденный отличился на учениях, захватив батарею условного противника. Командир полка направил толкового драгуна, блестящего знатока лошадей в Петербургскую школу наездников, готовившую инструкторов для кавалерийских полков.

16 января 1907 года Буденный прибыл в Петербург, впервые оказавшись в столице империи. Школа наездников располагалась в здании Высшей офицерской кавалерийской школы на Шпалерной. Здесь Семен Михайлович учился искусству верховой езды у самого Джеймса Филлиса, всемирно знаменитого британского жокея, руководившего кавалерийской школой с 1898 года и произведенного в полковники русской армии. Буденный оказался одним из лучших в своем выпуске; у Филлиса он научился всем способам подчинения лошади воле всадника. В школе будущий глава Первой конной также познакомился с великим разнообразием существующих в мире лошадиных пород. Вероятно, Буденный был знаком с книгой «Основы выездки и езды», впервые вышедшей на русском языке в 1901 году. Она переиздавалась и после революции, последний раз – в 1941 году, с благословения Семена Михайловича.

В мае 1908 года Буденный был произведен в младшие унтер-офицеры. Обучавшиеся в школе несли караул в Зимнем дворце, где Буденному довелось не раз видеть императора Николая II и даже здороваться с ним за руку. После первого года обучения Семен занял первое место на соревнованиях по выездке, что давало ему право пройти второй год обучения и возможность остаться в школе инструктором-наездником. Но летом того же года Буденный предпочел вернуться в Приморский драгунский полк и служить там сверхсрочную. Уже в сентябре за успехи в обучении молодых драгун верховой езде Буденному, занимавшему должность полкового наездника, присвоили звание старшего унтер-офицера. Одно время он также исполнял обязанности вахмистра эскадрона. Буденный с гордостью писал отцу: «Я тебе говорил, что стану унтер-офицером, и, как видишь, стал им». Семен Михайлович всегда добивался поставленной цели.

Зять Буденного, известный актер Михаил Державин, утверждал: «Они все были не такими простенькими, как сейчас принято считать. Я как-то прихожу в Ленком на репетицию, а Анатолий Васильевич Эфрос меня спрашивает: „Миша, а вот скажи, Буденный "Войну и мир" читал?“ Мне это странным показалось. „Хорошо, – говорю, – я спрошу“. Приезжаю к нему на дачу и так тихо спрашиваю: „Семен Михайлович, вы читали "Войну и мир"?“ Он говорит: „Первый раз, сынок, прочел еще при жизни Льва Николаевича“. Выходит, он еще в Маньчжурскую войну, до 1910 года, до кончины Льва Николаевича Толстого, прочитал. Он вообще много читал, любил Чехова».

О «Войне и мире» Буденный говорил: «Каждый русский человек, особенно военный, должен не раз и не два прочесть эту вещь. Лично я не могу быть равнодушным к этому роману». «Холстомера» того же Толстого он цитировал наизусть. Как видно, в школе наездников обучали не только выездке, да и досуга на восточной российской окраине было с избытком, что располагало к чтению. Читать-то Семен Михайлович читал, а вот писал не слишком грамотно, о чем свидетельствуют его собственноручные записки, относящиеся к периоду Гражданской войны. Сказывался недостаток образования.

Летом 1914 года, незадолго до начала Первой мировой войны, Буденный наконец получил отпуск с правом выезда из части и побывал в родных местах. Дочь Нина вспоминала: «Его жена оказалась хорошей работницей, и папин папа, мой дедушка, был доволен невесткой. Но там были всякие обстоятельства… Да и то сказать: сколько может женщина без мужа жить?» Можно предположить, что и Буденный в Петербурге, а потом и на Дальнем Востоке вел далеко не монашескую жизнь. Да и на этот раз законным супругам довелось пробыть вместе не больше месяца – грянула Первая мировая. Трудно сказать, была ли у Буденного и его первой жены настоящая любовь – ведь они столько лет провели в разлуке. Похоже, что эта свадьба вообще была совершена по сговору родителей, что было тогда обычным делом в крестьянской и казачьей среде.

Должность полкового наездника была весьма выгодной. Буденный объезжал лошадей офицерам, причем за приличные деньги. Дочь Нина вспоминала, что отец «подумывал о конном заводе. У него… после революции деньги пропали… Он зарабатывал тем, что всем офицерам лошадей выезжал. Папа копил на свою мечту, а они у него брали в долг – потому что хорошо пьянствовали и в карты играли… Там были не бог весть какие деньги, но на начальный капитальчик для маленького конного заводика ему бы хватило». Выходит, Семен Михайлович еще и деньги одалживал, скорее всего, под проценты. А благодаря трезвому образу жизни особенно тратить их не приходилось. Так что «красный Мюрат» оказался прирожденным коммерсантом. Это еще раз доказывает, что Буденные были людьми не бедными, раз Семен Михайлович всего за каких-нибудь шесть лет – с момента окончания школы наездников и до начала Первой мировой, – сумел скопить капитал, достаточный для приобретения конного завода, пусть и небольшого. Так что большевистская революция с ее национализацией банков крепко ударила по финансовому благополучию будущего маршала. И особой симпатии большевики сами по себе у будущего советского маршала не должны были вызывать. Однако логика Гражданской войны на Дону, логика противостояния иногородних и казаков навсегда привела Буденного в большевистский лагерь. Где, кстати сказать, наибольших успехов он достиг именно в области коневодства. Лошадей Буденный любил и хорошо знал, как с ними обращаться.

Обычно выпускников петербургской офицерской школы после увольнения в запас с удовольствием брали тренерами на конные заводы. Лучших мастеров по выездке трудно было сыскать. Однако Семен Михайлович в запас уходить не собирался. Напомним, что он собирался открыть конный заводик, пусть маленький, зато свой. А армейскую службу использовал для того, чтобы накопить необходимый первоначальный капитал. Не исключено, что к лету 1914 года он уже скопил достаточную сумму и в отпуск в родные края приехал как раз затем, чтобы присмотреть подходящий завод. Владеть конным заводом на Дону иногородним никто не запрещал, а держать его можно было и на арендованной земле. Главную ценность ведь представляли кони, а не земля. Не исключено, что вскоре Буденный уволился бы из армии. Не будь войны и революции, Семен Михайлович, вполне возможно, стал бы успешным коннозаводчиком средней руки. А если бы бизнес пошел хорошо, то, вполне возможно, выбился бы и в миллионщики, но в историю бы точно не попал. Однако такому мирному течению жизни помешали война и последовавшая за ней революция, которая и обессмертила имя Буденного.

Известие о начале войны застало Семена Михайловича в Платовской. В свой полк он больше не вернулся. Его направили в Армавир, в запасный полк Кавказской кавалерийской дивизии, предназначенной для действий против Германии. Уже 15 августа маршевые эскадроны направились на фронт, в район польского города Калиш к западу от Варшавы. В начале сентября Буденный оказался в 18-м Северском драгунском полку Кавказской кавалерийской дивизии на должности взводного унтер-офицера 5-го эскадрона. В этой же должности он закончил Первую мировую войну.

Воевал Буденный храбро и умело, но позднейшие официальные биографы, да и сам Семен Михайлович в мемуарах «Пройденный путь» непомерно раздули и преувеличили его подвиги на фронтах Первой мировой, многие из которых не находят документального подтверждения. Согласно закону конструирования героического мифа, герой должен быть героем всегда. И в ранней юности, когда он выигрывает скачки в присутствии самого военного министра, и в годы войны, когда сам Бог велел ему обрести полный георгиевский бант, и, уж конечно, в свой звездный час, в годы Гражданской, когда он будто бы стал создателем советской конницы и сыграл решающую роль в победах Красной армии над Деникиным, белополяками и Врангелем. Правда, в годы Великой Отечественной войны похвастать Семену Михайловичу оказалось нечем – тут уж самые апологетически настроенные биографы оказались бессильны. Поэтому о деяниях Буденного в Великую Отечественную упоминают лишь скороговоркой, подчеркивая лишь его роль последнего командующего кавалерией Красной армии, которая опять-таки в значительной мере свелась к заботе о людях и лошадях, но отнюдь не к планированию боевых операций, в чем Буденный вообще никогда не был силен.

Согласно утверждению Семена Михайловича, свой первый подвиг он совершил под польской деревней Бжезины. 8 ноября 1914 года утром кавалеристы выдвинулись на опушку леса в полукилометре от Бжезин и начали скрытое наблюдение. В засаду, устроенную взводом Буденного, попал немецкий обоз. Драгуны, потеряв всего двоих убитыми, взяли пленных и несколько повозок с оружием и обмундированием. Буденный получил знак отличия Георгиевского креста – солдатский Георгий 4-й степени. Его портрет будто бы напечатали в газетах – правда, газет этих дотошные биографы так и не сыскали.

Но вскоре с наградой якобы пришлось расстаться. В конце ноября 1914 года Кавказскую кавалерийскую дивизию перебросили на Кавказский фронт. В немецкой колонии Александрдорф близ Тифлиса, где располагался полк, Буденный в драке ударом кулака серьезно покалечил другого унтер-офицера – Хестанова. При сравнительно небольшом росте (172 см) Семен Михайлович обладал большой физической силой и ударом кулака запросто сбивал человека с ног. Так что драка с кем-либо из унтер-офицеров вполне могла иметь место, однако все дальнейшее – плод полета творческой фантазии Семена Михайловича. 3 декабря военно-полевой суд будто бы приговорил Буденного к лишению «Георгия». Перед строем драгун с него сорвали крест. От более серьезного наказания Буденного, по его словам, отмазал ротмистр Крым-Шамхалов-Соколов, командир эскадрона, утешивший своего любимого унтера: «Не отчаивайся, Семен. Человек ты справедливый. Хитрость, смекалка и сила у тебя есть, а кресты – дело наживное». В этой истории правдой может быть только то, что эскадронный командир, питавший очевидную симпатию к Буденному (тот ведь наверняка объезжал его лошадь), замял дело с избиением Хестанова. Но никакого суда над Буденным, как мы убедимся дальше, не было, и ордена у него никто не отбирал.

Следующий подвиг, опять-таки по версии Буденного, заключался в следующем. В январе 1915 года под городом Ван в Турции его взвод захватил турецкую трехорудийную батарею. За это Семену Михайловичу якобы вернули «Георгия».

В январе 1916 года Кавказская дивизия участвовала в походе экспедиционного корпуса генерала H. Н. Баратова в Персию. У города Менделидж Буденный со своим взводом прикрывал отход полка, трое суток сдерживал турок, а во время одной из контратак взял в плен неприятельского офицера. Так он заработал Георгия 3-й степени. Все это опять-таки со слов самого Семена Михайловича, а он – источник довольно ненадежный. Сомнения закрадываются еще и оттого, что подвиги у него оказываются уж больно результативные – и пленных берет, и батареи захватывает. Обычно к солдатским «Георгиям» представляли за куда менее громкие подвиги. Например, вот за что получил «Георгия» 4-й степени один из родственников буденновского эскадронного командира, кабардинского князя Крым-Шамхалова, служивший в 3-й сотне Черкесского конного полка Кавказской туземной конной дивизии: «Младший урядник Магомет-Гери Крымшамхалов (IV степени – № 183986). С 22 по 24 января 1915 года у деревни Кривка на высоте 706 неоднократно передавал донесения и приказания в передовые окопы. Особое хладнокровие и мужество вышепоименованный всадник проявил 24 января, когда весь этот день была усиленная стрельба со стороны противника, и только благодаря своей храбрости исполнил возложенную на него задачу, хотя и подвергался опасности для жизни». Кстати, Первую мировую войну Магомет-Гери закончил корнетом, кавалером офицерского ордена Святого Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия, затем воевал в белой армии, дослужился до полковника, эмигрировал. Не исключено, что ему доводилось скрестить шашки в боях и с самим Семеном Михайловичем.

В феврале 1916 года, уже в Месопотамии, у местечка Бекубэ, взвод Буденного послали в рейд по тылам врага. Через 22 дня он вернулся с пленными и трофеями. На сей раз грудь Семена Михайловича украсил Георгий 2-й степени. Под персидским городом Керманшах дивизия снова вела оборонительные бои в течение трех месяцев. Здесь Буденный получил самого почетного Георгия 1-й степени. Это случилось в марте 1916 года, когда он с четырьмя драгунами захватил в плен шестерых турецких солдат и унтер-офицера. По утверждению Буденного, он стал обладателем полного георгиевского банта – четырех крестов и четырех георгиевских медалей. Правда, за что он получил медали, так и осталось неясным. Его апологеты распространяли слухи, будто бы все четыре степени медали автоматически полагались кавалерам всех четырех степеней Георгиевского креста. Однако подобного нет ни в статуте Георгиевского креста, ни в статуте Георгиевской медали, принятых в 1913 году. Там лишь утверждалось, что нижние чины, имеющие 3-ю и 4-ю степени Георгиевского креста, при пожаловании медалью «За усердие» представлялись прямо к шейной серебряной медали, а имеющие 1-ю и 2-ю степени Георгиевского креста – прямо к золотой шейной медали. Медаль «За усердие» как раз и была заменена вскоре Георгиевской медалью, но все равно эта медаль не жаловалась кавалерам Георгиевских крестов автоматически. Просто им при представлении к Георгиевской медали сразу же жаловалась эта медаль более высокой степени.

Ниже я приведу еще доказательства того, что Буденный никак не мог быть обладателем всех четырех степеней Георгиевского креста. Сейчас же ограничусь одним, но вполне убедительным. Согласно статуту, при увольнении в запас чины, награжденные знаком 2-й степени, представлялись к званию подпрапорщика (или соответствующего ему), а награжденные 1-й степенью представлялись к такому же званию при награждении. Буденный в царской армии, по крайней мере, по его словам, выше старшего унтер-офицера не поднялся. Между тем если он уже весной 1916 года был обладателем всех четырех степеней Георгиевского креста, то времени для производства в подпрапорщики было предостаточно. Скрывать свое производство в подпрапорщики в советский период Семену Михайловичу вроде бы не было никаких резонов. Ведь не скрывал же, например, этот факт своей биографии настоящий обладатель полного банта Георгиевских крестов Иван Тюленев, в будущем – соратник Буденного по Конармии. Все тюленевские кресты, в отличие от буденновских, находят полное подтверждение в приказах по 5-му Каргопольскому драгунскому полку. Иван Владимирович был произведен в подпрапорщики, а затем послан в школу прапорщиков для производства в первый офицерский чин, но, как кажется, не успел ее закончить из-за Октябрьской революции.

Борис Соколов

Буденный: Красный Мюрат

ПРЕДИСЛОВИЕ

Глава первая

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Буккер Игорь 22.06.2019 в 8:00

В правдинской серии публикаций "Лики войны" мы отдаем наш долг всем без исключения ветеранам Великой Отечественной войны: и рядовым бойцам фронта и тыла, и известным военачальникам. Пуще всех в последнее время доставалось от публицистов двум легендарным маршалам, которые не попали в мясорубку сталинских массовых репрессий, Буденному и Ворошилову.

Раз выжили и были допущены к телу Самого, значит, они негодяи. Такова логика, а точнее вражеская пропаганда, людей без совести и чести - одним словом мрази.

Герой Гражданской войны, командарм Первой конной армии, "Красный Мюрат", которого боялись и уважали настоящие противники. Блестящий кавалерист - тактик, знаток лошадей, возродивший советское коневодство. Маршал, бывший настоящим отцом солдатам, человек-легенда, о котором слагали песни, в честь которого называли города и выведенную на Дону породу лошадей, наконец, любящий семьянин - это Семен Михайлович Буденный.

Таким он предстает в официальных биографиях и воспоминаниях. Но есть и другая версия. Свой официальный статус она получила сначала в белой эмиграции, потом была взята на вооружение нацистской пропагандой и залетела в родные пенаты. В соответствии с этой трактовкой биографии, Буденный - якобы фельдфебель - самодур, чья жестокость по отношению к подчиненным проявилась еще в царской армии. Муж, застреливший свою первую жену и, едва ли не лично, доставивший на Лубянку вторую. Палач народных героев Бориса Думенко и Филиппа Миронова (с точки зрения ленинцев) или "белых рыцарей" (с точки зрения монархистов), один из организаторов "великой чистки" среди командного состава Красной армии, эротоман, приударявший за хорошенькими балеринами Большого театра и, наконец, бездарный полководец в годы Великой Отечественной. Вот про этот период мы и поговорим.

Будущий маршал и трижды Герой Советского Союза Семен Михайлович Буденный родился 13 (25) апреля 1883 г. в семье крестьянина-батрака Михаила Ивановича Буденного и Меланьи Никитичны Буденной, урожденной Емченко. Первый советский кавалерист родился посреди донских степей на хуторе Козюрин станицы Платовской. Но родители Буденного не были казаками, а считались иногородними - так называли осевших на Дону выходцев из русских и малороссийских губерний. Для владевших землей донских казаков иногородние были людьми второго сорта. Не отсюда ли революционность Семена Буденного, с детства батрачившего на зажиточных и богатых казаков. Тем временем, отцу повезло выбиться в люди, он стал коробейником, мелким торговцем в разнос. Кроме того, Михаил Иванович был выборным старостой иногородних и заступался за них перед казачьим атаманом. На выборные общественные должности не попадали ни кулаки, ни голытьба, значит, отец Буденного относился к середнякам. Можно сказать, используя библейский оборот, были Буденные "солью земли".

В момент начала Великой Отечественной войны Буденный был заместителем народного комиссара обороны СССР и сразу же стал членом, только что образованной, Ставки Верховного Главнокомандования. 10 июля 1941 года Сталин(правда, еще не Верховный главнокомандующий) назначил Семена Михайловича Буденного главнокомандующим войсками Юго-Западного стратегического направления - входившие в его состав Юго-Западный и Южный фронты обороняли Украину. Это назначение произошло не без подачи Берия, о чем тот после своего ареста в 1953 году писал в письме Ворошилову. Сталин якобы обругал Лаврентия Павловича за такую подачу, но вскоре назначение провел.

К моменту прибытия Буденного в Полтаву, в штаб Юго-Западного направления, войска Юго-Западного и Южного фронтов потеряли почти все танки и проиграли пограничные сражения. Кстати, сколько в перестроечную пору баек появилось про тупость старого маршала Советского Союза, с шашками наголо бросавшего кавалерийские лавы на бронетанковые орды гитлеровцев и гибли казачки красноармейцы почем зря. Не самый надежный мемуарист, обиженный Кремлем почетный пенсионер Никита Хрущев вспоминал о встрече с маршалом в этот период: "Когда я подъехал к штабу Буденного, меня удивил стоявший у крыльца танк. Заметив мое недоумение, Буденный пояснил: "Сейчас не то, что в Гражданскую. У немцев техника, самолеты, вот я от них в танке и укрываюсь, езжу на нем вместо автомашины"". Если сам понимал, что у врага танки, а своих на них бросал, следовательно, не дурак, а сволочь был командир. Вот только тут напрашивается резонный вопрос, а может сволочью был писавший про Буденного, а не сам легендарный маршал?

Между прочим, не обошел Никита Сергеевич и пресловутого маршальского рукоприкладства: "Часовой, охранявший подъезды к нашему штабу, задержал нас. Буденный начал с ним говорить и оскорблять его. Солдат стал отвечать ему согласно уставу. Тут Буденный начал ему более настойчиво "разъяснять", и разъяснение это кончилось тем, что он ударил солдата по лицу. Маршал Советского Союза ударил человека, совершенно невиновного, действовавшего согласно уставу, ударил в нарушение всех уставных норм. Мы там ехали, и он нас задержал, это была его обязанность, он ведь для этого и поставлен. Чистый произвол! Я объясняю этот случай вспыльчивостью маршала". Обвиненный в волюнтаризме бывший первый секретарь партии объяснил такой поступок Буденного еще и "прежней привычкой старшего унтер-офицера, которым он был в царской армии", но в оправдание Семену Михайловичу добавил, что тот "сам переживал случившееся", хотя, "к сожалению, Буденный не однажды позволял себе такие выходки".

И не он единственный, кто давал в морду. Но "народность" Буденного проявлялась в том, что он один бил по лицу рядовых. Жуков, Еременко, Конев и прочие метили в физиономии полковников, нижних чинов - расстреливали. Буденный старшим офицерам и генералам только грозил расстрелом, но в документах нет свидетельств о расстрелянных по приказу маршала. Семен Михайлович бывал крут, но очень отходчив. Настоящий мужик.

Что касается полководческих дарований маршала. В августе-сентябре 1941 года он вместе с другими советскими военачальниками вполне справедливо настаивал на немедленном отходе от Киева и днепровской дуги на рубеж реки Псёл. На тот момент у Юго-Западного фронта не было боеспособных танковых частей, чтобы противостоять наступлению танковой группы Клейста с Кременчугского плацдарма. И снова танки! Вот как запали в души строчки перестроечных борзописцев про наших кавалеристов и немецких танкистов.

Сомнений в военном даровании Буденного не было и у Верховного. Иначе, зачем было 12 сентября 1941 года назначать его командующим войсками Резервного фронта вместо Жукова? Понятное дело, что Жукова Сталин отправил спасать Ленинград, но неужели кроме "замшелого" кавалериста у него никого и не было на замену своему главному полководцу? И вину за катастрофу под Киевом на Буденного он не возложил, хотя вины маршала в ней не было ни на гран. Вот только поручать ветерану Гражданской войны большие задачи Верховный тоже поостерегся. Скорее всего, правильно. Однако и списывать со счетов не торопился. И не только за прежние заслуги и всенародную славу. Слишком практичен для такого был Иосиф Виссарионович.

Можно ли что-то поставить в вину Буденному полководцу? Конечно, можно. Не боги горшки обжигают и на старуху бывает проруха. И Семен Михайлович далеко не святой, а многогрешный. Не смог, например, организовать оборону Москвы. За два дня до наступления вермахта затеял перегруппировку войск, вследствие чего образовалась 14- километровая брешь в обороне. Прусские генералы туда и устремились. Если на то пошло, то и эти представители немецкого военного гения тоже ошибались. И неоднократно. Поэтому лучше подумаем, кому выгодно говорить про "старого дурака", поставленного во главе армий и по чьей вине и т. д. Не верится, что клевета и помои в адрес выдающегося полководца результат "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет". Скорее, чистой воды пропаганда всех "клеветников России".

Петербург 1908 год. Император Николай II проводит смотр выпускников Петербургской школы наездников – высших курсов при офицерской школе. Каждому из драгун император лично пожимает руку. Здесь же в шеренге выпускников, которых поздравляет Николай, находится и человек, который ещё недавно был простым донским батраком, но уже очень скоро станет первым выпускником драгунской школы, дослужившимся до высшего воинского звания государства. Это будущий маршал и легенда гражданской войны Семён Будённый, тот, кого белые станут называть красным Мюратом, по аналогии с лучшим наполеоновским полководцем.

Это может показаться невероятным, но будущий убеждённый коммунист, считающийся едва ли не самым лихим героем революции, любимец Сталина и пример для подражания любого советского мальчишки в молодости мечтал стать капиталистом, и даже почти осуществил свою мечту.

Мало кто знает, но Будённый хотел завести свой собственный конезавод, откладывал на него деньги и клал их под проценты в банк. А зарабатывал начинающий коммерсант тем, что во время армейской службы за деньги объезжал лошадей офицеров. А потом, избегавший полковых попоек и картёжных игр Семём Михайлович, давал заработанное в долг под проценты своим же товарищам, любившим кутежи и азартные игры.

Вскоре на банковском счету Будённого появилась изрядная сумма. Но…планы будущего героя революции как это не парадоксально нарушила сама революция. Придя к власти, большевики национализировали банки, и сбережения несостоявшегося капиталиста пропали. Но, несмотря на это, Будённый вместо того, чтобы ожесточиться против новой власти, переходит на сторону большевизма. Почему? Биографы Будённого считают – всему виной происхождение Будённого и давняя классовая вражда с казаками, вставшими на сторону белых.

В небольшом хуторе под названием Козюрин, неподалёку от казачьей станицы Платовская родился будущий маршал Советского Союза. Его родители были переселенцами из других краёв, а значит, не могли причислять себя к казачьему войску и пользоваться казачьими вольностями и льготами. А сами казаки относились к семье Будённых пренебрежительно, как к батракам. Именно поэтому, когда началась гражданская война – вопрос, чью сторону занять перед Будённым не стоял, несмотря на экспроприированные большевиками капиталы, и даже, несмотря на то, что до революции Будённый с таким же рвением служил в Императорской армии, и многие годы после революции гордился своими классово чуждыми наградами с портретом Николая II.

В конце осени 1914 года полк, в котором служит Будённый, располагается в местечке Бжезины, на территории Галиции. Перед передвижением войск в сторону неприятеля командир эскадрона отправляет вперёд разведывательный патруль из 33-х кавалеристов. Командование патрулём достаётся Будённому. Его задача только наблюдать за продвижением немецких обозов, чтобы после доложить ротмистру об их численности и количестве охраны. Но вместо этого, после нескольких часов наблюдения Будённый самовольно решает атаковать один из обозов. Внезапное нападение русской кавалерии из леса застаёт немецкую роту сопровождения, вооружённую двумя станковыми пулемётами врасплох. В результате, в плену трёх десятков драгун оказываются 200 немецких солдат, 2 офицера, и несколько повозок с оружием и боеприпасами. Результат операции превзошёл все ожидания начальства.

Однако уже через пару месяцев Будённый лишится своего креста 4-й степени за драку со старшим по званию. И вернёт его себе уже не на германском, а на турецком фронте в бою за город Ван. Тогда Будённому, находящемуся со своим взводом в разведке в турецком тылу, снова удастся применить тактику внезапного нападения и отбить у турок батарею из 3х пушек. А уже в течении 2-х последующих лет список наград Будённого пополнится крестами 3-й, 2-ой и 1-ой степени. Но впервые уважение начальства Будённый заслужил ещё в русско-японскую войну, в Манчжурии. Находясь в разведке, молодому бойцу удалось живым захватить в плен хунгуза, пытавшегося подорвать почтовую карету.

Суворовцы и Буденный, фотограф Вячеслав Ун-Да-син, ТАСС, 1970 год.

Принято считать, отличился Будённый только во время Первой мировой и гражданской войн. А вот в годы Великой Отечественной Войны Семён Будённый, к тому времени уже маршал Советского Союза, показал свою профессиональную непригодность. Ведь в сражениях он не участвовал. Зато, при этом пытался всем доказать – конница, оказывается, превосходит на поле боя бронетехнику… Но, вопреки распространённому в наши дни мнению, Будённый никогда не отдавал кавалерии приказ атаковать немецкую бронетехнику. Это сделал другой командующий – генерал Исса Плиев. А произошло это в ноябре 1941 года в битве под Москвой. Вот такое описание той злополучной атаки осталось в журнале боевых действий четвёртой танковой группы вермахта:

«Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов... Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками, пригнувшись к шеям лошадей»

Всего за полчаса под танковым огнём немцев погибло 10 тысяч всадников, вооружённых одними саблями. 44-я кавалерийская дивизия из Средней Азии была истреблена полностью, а 17-я кавалерийская дивизия лишилась трёх четвертей своего состава.

Будённый же во время Великой Отечественной Войны прославился всего одним своим приказом – будучи главнокомандующим войск Юго-Западного фронта, летом 1941 года, Будённый пытался предотвратить вторжение немцев на территорию Украины. Для этого бывший конногвардеец принял решение взорвать запорожскую гидро-электростанцию Днепрогэс. В результате всего за час часть Запорожья была затоплена хлынувшими потоками воды. Под водой оказались склады с промышленным оборудованием, погибли сотни не только немецких солдат, но и бойцов Красной армии, и простых рабочих. Именно после этого Сталин решает отстранить Будённого от командования за некомпетентность. Но почётных постов Семён Михайлович не лишился. И будучи командующим кавалерией занялся формированием новых частей Красной армии…подальше от фронта.

Но, о том, что Будённый - безграмотный самодур, в СССР заговорили уже в 50-е годы, когда генеральным секретарём стал Никита Хрущёв, разоблачивший культ личности Сталина. Тогда же досталось и приближённому вождя - Будённому. Именно с подачи Хрущёва Будённого стали считать необразованным дурачком, не знающим что такое стратегия, призывающим скакать с шашкой наголо на танки.

Над Будённым открыто посмеивались, он стал буквально ходячим анекдотом. К примеру, в годы Карибского кризиса, кто-то из партийных чиновников серьёзно спросил у Будённого – какую роль сыграет кавалерия, если между США и СССР начнётся ядерная война? На что Будённый так же серьёзно ответил: «решающую».

Но, несмотря на унизительные прозвища и анекдоты Будённый вовсе не был необразованным человеком и тем более - глупым. Современники Будённого вспоминали – на полях сражений он действительно никогда не принимал и даже не предлагал собственного решения. Но зато прекрасно умел выслушивать предложения самых опытных советчиков, которыми умел себя окружать, и всегда выбирал лучшее из них.

В аттестате Будённого за 1921 год в графе «образование» у 40-летнего Будённого стоит прочерк. Но 10 лет спустя, в 50 лет Будённый, наконец, получит высшее образование в академии имени Фрунзе. А после ещё и обнаружит в себе талант к иностранным языкам. К примеру, в зрелом возрасте он сможет выучить немецкий, турецкий, французский и английский. Но таланты Будённого не ограничивались только лингвистическими способностями и блестящими навыками конной езды. Всю свою жизнь Будённый тяготел к музыке. И зачастую играл на баяне лично для Сталина.

Борис вадимович соколов буденный красный мюрат. Лики войны: Красный Мюрат

ПРЕДИСЛОВИЕ

Глава первая