Краткое изложение дикий зверь снегирев. Геннадий Снегирев Умный дикобраз

У меня был приятель, охотник. И вот раз собрался он на охоту и спрашивает меня:

Чего тебе привезти? Говори - привезу.

Я подумал: «Ишь, хвастает! Придумаю похитрей чего-нибудь», и сказал:

Привези мне живого волка. Вот что!

Приятель задумался и сказал, глядя в пол:

А я подумал: «То-то! Как я тебя срезал! Не хвастай».

Прошло два года. Я и забыл про этот наш разговор. И вот раз прихожу домой, а мне в прихожей уж говорят:

Тебе там волка принесли. Какой-то человек приходил, тебя спрашивал. «Он волка, - говорит, - просил, так вот передайте». А сам к двери.

Я, шапки не снимая, кричу:

Где, где он? Где волк?

У тебя в комнате заперт.

Я был молодой, и мне стыдно казалось спрашивать, как он там сидит: связанный или просто на веревке. Подумают, что трушу. А сам думаю: «Может быть, он ходит по комнате, как хочет, - на свободе?»

А трусить я стыдился. Набрал воздуху в грудь и вбежал в свою комнату. Я думал: «Сразу-то он не бросится на меня, а потом… потом уж как-нибудь…» Но сердце сильно билось. Быстрыми глазами я оглядел комнату - никакого волка. Я уж обозлился - надули, значит, пошутили, - как вдруг услышал, что под стулом что-то ворочается. Я осторожно пригнулся, поглядел с опаской и увидел головастого щенка.

Говорю вот - увидел щенка, но сразу же было видно, что это не собачий щенок. Я понял, что волчонок, и страшно обрадовался: приручу, и будет у меня ручной волк.

Не надул охотник, молодец! Привез мне живого волка.

Я осторожно подошел. Волчонок стал на все четыре лапы и насторожился. Я его разглядел: какой он был урод! Он почти весь состоял из головы - как будто морда на четырех ножках, и морда эта вся состояла из пасти, а пасть - из зубов. Он на меня оскалился, и я увидал, что у него полон рот белых и острых, как гвозди, зубов. Тело было маленькое, с редкой бурой шерстью, как щетина, и сзади крысиный хвостик.

«Ведь волки серые… А потом, щенята всегда бывают хорошенькие, а это дрянь какая-то: одна голова да хвостик. Может быть, и не волчонок вовсе, а просто для смеха что-нибудь. Надул охотник, оттого и удрал сразу».

Я смотрел на щенка, а он пятился под кровать. Но в это время вошла моя мать, присела у кровати и позвала:

Волченька! Волченька!

Смотрю - волчонок выполз, а мать подхватила его на руки и гладит - чудище этакое! Она его, оказывается, уже два раза поила с блюдца молоком, и он сразу ее полюбил. Пахло от него едким звериным запахом. Он чмокал и совался мордочкой маме под мышку. Мать говорит:

Если хочешь держать, так надо его мыть, а то вонь будет от него на весь дом.

И понесла его в кухню. Когда я вышел в столовую, все смеялись, что я таким героем ринулся в комнату, будто там страшный зверь, а там - щенок. В кухне мать мыла волчонка зеленым мылом, теплой водой, а он смирно стоял в корыте и лизал ей руки.

Снегирев Геннадий Яковлевич

Чудесная лодка (Рассказы)

Геннадий Яковлевич СНЕГИРЁВ

Чудесная лодка

Рассказы

Чудесная лодка

Верблюжья варежка

Морская свинка

Дикий зверь

Кто сажает лес

Беспокойный хвостик

Бурундук

Хитрый бурундук

Бабочка на снегу

Ночные колокольчики

Бобровый сторож

Бобровая хатка

Бобрёнок

В заповеднике

Черничное варенье

Озеро Азас

Танец верблюдов

Лесник Тилан

Морской сазан

В Ленкорани

Умный дикобраз

Маленькое чудовище

Как воробей на Камчатке побывал

Мишка-китобой

Лампанидус

Обитаемый остров

Осьминожек

Осьминог

Колюшка-храбрюшка

Рачок-мореход

Медвежата с Камчатки

В первый раз

________________________________________________________________

ЧУДЕСНАЯ ЛОДКА

Мне надоело жить в городе, и весной я уехал в деревню к знакомому рыбаку Михею. Михеев домик стоял на самом берегу речки Северки.

Чуть свет Михей уплывал на лодке рыбачить. В Северке водились огромные щуки. Всю рыбу они держали в страхе: попадались плотвички прямо из щучьей пасти - на боках чешуя ободрана, как будто оцарапали гребёнкой.

Каждый год Михей грозился поехать в город за щучьими блёснами, да никак не мог собраться.

Но однажды Михей вернулся с реки сердитый, без рыбы. Он молча затащил лодку в лопухи, велел мне не пускать соседских ребят и уехал в город за блёснами.

Я сел у окна и стал смотреть, как по лодке бегает трясогузка.

Потом трясогузка улетела и к лодке подошли соседские ребята: Витя и его сестра Таня. Витя осмотрел лодку и стал тащить её к воде. Таня сосала палец и смотрела на Витю. Витя закричал на неё, и они вместе спихнули лодку в воду.

Тогда я вышел из домика и сказал, что брать лодку нельзя.

Почему? - спросил Витя.

Я сам не знал почему.

Потому, - сказал я, - что лодка эта чудесная!

Таня вынула палец изо рта.

А чем она чудесная?

Мы только до поворота доплывём и обратно, - сказал Витя.

До речного поворота было далеко, и, пока ребята плыли туда и обратно, я всё придумывал что-нибудь чудесное и удивительное. Прошёл час. Ребята вернулись обратно, а я так ничего и не придумал.

Ну, - спросил Витя, - чем же она чудесная? Простая лодка, один раз даже на мель села и течёт!

Да, чем она чудесная? - спросила Таня.

А вы разве ничего не заметили? - сказал я, а сам старался поскорей что-нибудь придумать.

Нет, ничего не заметили, - сказал Витя ехидно.

Конечно, ничего! - сказала сердито Таня.

Так, значит, ничего и не заметили? - спросил я громко, а сам хотел уже удрать от ребят.

Витя замолчал и стал вспоминать. Таня сморщила нос и тоже стала вспоминать.

Видели следы цапли на песке, - робко сказала Таня.

Ещё видели, как уж плывёт, только головка из воды торчит, - сказал Витя.

Потом они вспомнили, что зацвела водяная гречиха, и ещё видели белый бутон кувшинки под водой. Витя рассказал, как стайка мальков выпрыгнула из воды, спасаясь от щуки. А Таня поймала большую улитку, а на улитке ещё сидела маленькая улиточка...

Разве всё это не чудесно? - спросил я.

Витя подумал и сказал:

Чудесно!

Таня засмеялась и закричала:

Ещё как чудесно!

ВЕРБЛЮЖЬЯ ВАРЕЖКА

Вязала мне мама варежки, тёплые, из овечьей шерсти.

Одна варежка уже готова была, а вторую мама до половины только связала - на остальное не хватило шерсти. На улице холодно, весь двор замело снегом, гулять меня без варежек не пускают - боятся, что отморожу руки. Сижу я у окна, смотрю, как синицы прыгают на берёзе, ссорятся: наверное, не поделили жучка. Мама сказала:

Подожди до завтра: утром пойду к тёте Даше, попрошу шерсти.

Хорошо ей говорить "до завтра", когда я сегодня гулять хочу! Вон со двора к нам дядя Федя, сторож, идёт без варежек. А меня не пускают.

Вошёл дядя Федя, снег веником отряхнул и говорит:

Мария Ивановна, там дрова на верблюдах привезли. Будете брать? Хорошие дрова, берёзовые.

Мама оделась и пошла с дядей Федей смотреть дрова, а я выглядываю из окошка, хочу увидать верблюдов, когда они выезжать будут с дровами.

С одной подводы дрова выгрузили, верблюда вывели и привязали у забора. Большой такой, лохматый. Горбы высокие, как кочки на болоте, и набок свешиваются. Вся морда верблюда покрыта инеем, и губами он что-то всё время жуёт - наверное, хочет плюнуть.

Смотрю я на него, а сам думаю: "Вот у мамы шерсти на варежки не хватает - хорошо бы остричь верблюда, только немножко, чтобы он не замёрз".

Надел я быстро пальто, валенки. Ножницы в комоде нашёл, в верхнем ящике, где всякие нитки, иголки лежат, и вышел во двор. Подошёл к верблюду, погладил бок. Верблюд ничего, только косится подозрительно и всё жуёт.

Залез я на оглоблю, а с оглобли сел верхом между горбами.

Повернулся верблюд посмотреть, кто там копошится, а мне страшно: вдруг плюнет или сбросит на землю. Высоко ведь!

Достал я потихоньку ножницы и стал передний горб обстригать, не весь, а самую макушку, где шерсти больше.

Настриг целый карман, начал со второго горба стричь, чтобы горбы были ровные. А верблюд ко мне повернулся, шею вытянул и нюхает валенок.

Испугался я сильно: думал, ногу укусит, а он только полизал валенок и опять жуёт.

Подравнял я второй горб, спустился на землю и побежал скорей в дом. Отрезал кусок хлеба, посолил и отнёс верблюду - за то, что он мне дал шерсти. Верблюд сначала соль слизал, а потом съел хлеб.

В это время пришла мама, дрова выгрузила, второго верблюда вывели, моего отвязали, и все уехали.

Мама меня дома бранить стала:

Что же ты делаешь? Ты же простынешь без шапки!

А я правда забыл надеть шапку. Вынул я из кармана шерсть и показал маме - целая куча, совсем как овечья, только рыжая.

Мама удивилась, когда я ей рассказал, что это мне дал верблюд.

Из этой шерсти мама напряла ниток. Целый клубок получился, варежку довязать хватило и ещё осталось.

И теперь я хожу гулять в новых варежках.

Левая - обыкновенная, а правая - верблюжья. Она до половины рыжая, и когда я смотрю на неё, то вспоминаю верблюда.

Ходил я гулять в лес. В лесу тихо, только слышно иногда, как деревья от мороза трещат.

Ёлки стоят и не шелохнутся, на ветках подушки снега намело. Я ногой по ёлке ударил - целый сугроб мне свалился на голову. Стал я снег отряхивать, смотрю - идёт девочка. Снег ей по колени. Отдохнёт немножко и опять идёт, а сама вверх на деревья смотрит, ищет что-то.

Девочка, что ты ищешь? - спрашиваю.

Девочка вздрогнула, на меня посмотрела:

Вышел я на тропинку, с тропинки в лес не сворачиваю, а то и так полные валенки набралось снега. Погулял я немножко, ноги замёрзли. Пошёл домой.

На обратном пути смотрю - опять эта девочка впереди меня по тропинке тихо-тихо идет и плачет. Я её догнал.

Отчего, - говорю, - ты плачешь? Может, я помогу.

Посмотрела она на меня, вытерла слёзы и говорит:

Мама комнату проветривала, а Борька, скворец, в форточку вылетел и улетел в лес. Теперь он ночью замёрзнет!

Чего ж ты раньше молчала?

Боялась, - говорит, - что ты Борьку поймаешь и возьмёшь себе.

Мир человеческих открытии совершенно неизмерим — от колючки простого репейника вцепившегося в рукав, до горячего гейзера Камчатки, который сообщает воздуху этой страны особый уют и одновременно какую-то загадочность. Трудно передать ощущение покоя в пустой горнице камчатской избы, когда тут же, за позванивающим тонким стеклом, за чуть запотевшим окном, рокочет край земли - Тихий океан.

Он неслыханно богат, этот край и этот мир, и даже его последняя кромка. И я уверен, что о колючке репейника можно писать отдельные книги, исследования, сказки, испытывая при атом множество живых и веселых происшествий и историй.

Каждый, кого подмывает написать такую книгу, пусть садится за стол и, не откладывая, пишет ее. Через пять-десять лет уже соберется интересная литература, необыкновенная библиотека, полная редких наблюдений и познаний - от шума града по тесовой крыше (кстати, его ни с чем не спутаешь) до едва намеченной над Аю-Дагом розовой радуги - предвестницы дождей, не падающих на землю, а улетающих ввысь от земли. Недавно сравнительно я видел такую розовую радугу и очень долго не мог понять, что это такое.

Знание - это сгусток сплошь и рядом неожиданной и величавой поэзии. Мы должны стать уловителями и хранителями этой мимолетной поэзии природы, украшающей мир и дающей ей смысл.

Природа не выбирает и не назначает себе певцов и менестрелей. Она лишена глупого и дерзкого человеческого высокомерия. Певцы приходят к природе сами, их ряды не иссякают от Гомера до Лукреция, от Жюля Верна до поэта Заболоцкого, от Чарлза Дарвина до ученого Обручева.

Недавно к прекрасной плеяде вещей о природе прибавилась еще одна - удивительная, на мой взгляд, работа Геннадия Снегирева, которая в скором времени выйдет отдельной книгой.

Снегирев - очень зоркий писатель. Он обладает тайной свежего, почти юношеского восприятия жизни. От него не ускользает ни одна поэтическая черта из жизни природы, из жизни тайги, зверей, птиц и растений. Поэтому рассказы Снегирева, написанные бывалым, добрым и простым человеком, заключают в себе много знаний и наблюдений - всегда новых и подлинных, - иными словами, они познавательны в самом широком значении этого слова.

По существу, многие рассказы Снегирева ближе к поэзии, чем к прозе, - к поэзии чистой, лаконичной и заражающей читателя любовью к родной стране и природе во всех ее проявлениях, и малых и больших.

Совершенно реальные и точные вещи в рассказах Снегирева порой воспринимаются как сказка, а сам Снегирев как проводник по чудесной стране, имя которой - Россия.

Рассказы эти, безусловно, вызовут среди наших натуралистов, истинных друзей животных, радостное волнение. А если бы звери - и олени, и медведи, и песцы, и тюлени - понимали бы человеческий язык, то появление этой книги было бы большим праздником для всех животных, уничтожаемых жестоко и порой бессмысленно, - столько в книге нежной любви к этим зверям, заботы о них, необыкновенно тонкого понимания и знания всей их нерадостной жизни.

Книги, одаряя нас знанием и любовью к природе, учат относиться к ней как к живому, близкому нам существу, побуждают нас негодующе остановить людей, уничтожающих последних прекрасных и беспомощных обитателей Земли.

Судя по многим данным, сейчас как раз эта тема должна занять очень большое место в нашей литературе, в наших журналах. Все мы читали и знаем великолепные очерки в защиту природы, талантливейший очерк Юрия Казакова о Соловках, рассказы Льва Кривенко и Юрия Куранова.

Я думаю, что особенно не нужно даже призывать людей к тому, чтобы они писали об этом, - о природе, и о нашей Родине, и обо всех ее уголках, - особенно призывать не нужно, потому что люди сами начнут писать, потому что тема защиты природы является сейчас уже, я бы сказал, государственной необходимостью.

Константин Паустовский

Арал

Я слыхал, в Аральском море так много рыбы, что если сапог бросить на дно, а потом вытащить - бычков набьется полный сапог.

Поезд мчится в пустыне. И справа барханы и слева. Растут на барханах бурые колючки и большие, как зонтики, и круглые, как плюшевые подушки, шевелятся на ветру, ползут...

Это не колючки, а верблюжьи горбы. Стадо верблюдов пасется. Зимой отощали, верхушки горбов свесились набок и покачиваются. Пустыня бурая, и шерсть верблюжья бурая, и саксаул издалека бурый.

Между шпалами на тонких стебельках цветут маки. Поезд мчится над ними - маки прижались к земле. Промчится последний вагон - опять подняли головки.

Только лепестки, сорванные вихрем, медленно опускаются на рельсы.

Черная собака остановилась, понюхала лепесток и... не переводя духа, бросилась догонять поезд.

Эта черная собака - борзая Тазы, она бежит за поездом, не отставая.

Кто-то бросил в окно косточку, промасленная бумага мелькнула. На лету схватила и съела их Тазы.

Пассажиры выглядывают в окно, показывают на черную собаку пальцами:
- Посмотрите, какая тощая собака!

Они не знают, что борзая Тазы с подтянутым животом, тонкими ногами десятки километров пробежит в пустыне за антилопой-сайгой и не устанет.

Среди желтых песков блеснуло Аральское море, синее, как перо зимородка.
На станции мальчишки продают связки копченых лещей. Окно открыли, сразу запахло рыбой.

В Аральске во дворах стоят верблюды. Над глиняными заборами одни головы верблюжьи видны и верхушки горбов. Верблюд смотрит сверху и жует жвачку. Если за глиняной стеной есть верблюжонок, верблюд может плюнуть, близко не подходи. На верблюдах здесь возят саксаул на дрова.

За Аральском рыбачий стан на берегу. Верблюды, тяжело ступая, тянут невод. Над костром вода в котле кипит. Скоро уха будет из сазанов морских, огромных. Одного сазана еле поднимешь, а в неводе их сотня, только верблюды могут столько вытянуть.

Когда уху поели, один рыбак рассказал, как он встретил тигра в тростниковых джунглях в дельте Аму-Дарьи:

Лодочка в берег ткнулась, смотрю, лежит на берегу и на меня глядит, не шевелится, только кончик хвоста играет. У меня от страха волосы шапку на голове подняли. Хотел шестом лодку оттолкнуть - боязно.

Так и остолбенел, не шевельнулся, пока лодку на быстрине не унесло. И сомов мне не надо - только скорее домой... С тех пор без ружья в тростники не хожу рыбачить!

А сомы в Аму-Дарье громадные. Рыбак его на спине тащит, а хвост у сома в пыли волочится. Такое чудище диких уток глотает.

На берегу под камнями скорпионы сидят, и еще в песке нашел я раковину окаменелую, блестит, синевой отливает. Раковине этой миллионы лет. Раньше, очень давно, на месте пустыни было море. Если поискать, зубы акул найдешь. Каждый зуб величиной с ладонь. Коричневый, острый и по краям зазубренный, как пила.

Вечером, над пустыней, на том месте, где солнце потухло, зажегся зеленый луч. Черный песчаный смерч закрутило столбом. Все ближе, ближе несется. Верблюды как увидели этот столб, сразу легли. А то налетит, закружит, поднимет и бросит на землю.

Всякое бывает в пустыне.

Дикий зверь

У Веры был бельчонок. Его звали Рыжик. Он бегал по комнате, лазил на абажур, обнюхивал тарелки на столе, карабкался по спине, садился на плечо и коготками разжимал у Веры кулак - искал орехи. Рыжик был ручной и послушный.

Но однажды на Новый год Вера повесила на елку игрушки, и орехи, и конфеты и только вышла из комнаты, хотела свечки принести, Рыжик прыгнул на елку, схватил один орех, спрятал его в галошу. Второй орех положил под подушку. Третий орех тут же разгрыз...

Вера вошла в комнату, а на елке ни одного ореха нет, одни бумажки серебряные валяются на полу.
Вера закричала на Рыжика:
- Ты что наделал, ты не дикий зверь, а домашний, ручной! Рыжик не бегал больше по столу, не катался на двери, не разжимал у Веры кулак. Он с утра до вечера запасался. Увидит кусок хлеба - схватит, увидит семечки - набьет полные щеки и все прячет.

Папа стал надевать пальто - в кармане яблоко и сухарь. Шапку надел - семечки посыпались на пол.

Рыжик и гостям в карманы положил семечки про запас. Никто не знал, зачем Рыжик делает запасы. А потом приехал папин знакомый из сибирской тайги и рассказал, что в тайге не уродились кедровые орешки, и птицы улетели за горные хребты, и белки собрались в несметные стаи и пошли за птицами, и даже голодные медведи не залегли на зиму в берлоги.

Вера посмотрела на Рыжика и сказала:
- Ты не ручной зверь, а дикий!
Только непонятно, как Рыжик узнал, что в тайге голод.

Жулька

Вокруг станции песок, и на песке растут сосны. Дорога здесь круто сворачивает на север, и паровоз всегда неожиданно вылетает из-за холмов.
Поезда ждут дежурные смазчики.
Но раньше всех выходит его встречать собака Жулька. Она сидит на песке и вслушивается. Вот рельсы начинают гудеть, потом постукивать. Жулька отбегает в сторону.

Дежурный смотрит на Жульку. Он покашливает и поправляет красную фуражку, и смазчики звякают крышками масленок.

Если поезд вдет с севера, Жулька прячется: в северных поездах люди едут в отпуск. Моряки с громким хохотом прыгают из вагонов и стараются затащить Жульку к себе. Жульке неудобно: она виляет хвостом, прижимает уши и тихонько рычит.

Жульке очень хочется есть. Вокруг жуют, и вкусно пахнет. Жулька беспокоится - паровоз уже загудел, а ей еще ничего не дали. Часто Жульку завозили так далеко, что домой она бежала целый день.

Она пробегала мимо домиков, где живут стрелочники. Они махали ей на прощанье флажками. Потом за ней погналась большая черная собака. В лесу девочка пасла козу и двух козлят. Козлята играли на рельсах и не слушались девочку. Ведь их может задавить, Жулька показала им зубы и зарычала, а глупая коза хотела боднуть ее.

Но самое страшное было перебежать через мост. Посредине стоял солдат с ружьем. Он охранял мост. Жулька подошла к солдату поближе и стала подлизываться: она поджала хвост и на брюхе подползла к нему. Солдат сердито топнул на нее ногой. И Жулька без оглядки побежала до своей станции.

«Нет, - подумала она, - больше никогда не буду подходить к поезду». Но скоро Жулька все это забыла и снова стала попрошайничать. Однажды ее завезли очень далеко, и обратно она не вернулась.

Геннадий Снегирев

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

– Если каждый будет у павлина перья рвать…

В клетке, где живут бобры, никого не было. Таня долго стояла, ждала, может, бобёр из норы вылезет, но так и не дождалась. Бобры днём не вылезают.

А в одной клетке было совсем темно. Таня думала, что там никого нет, присмотрелась – в темноте горят два жёлтых глаза. Это был филин.

Таня испугалась, и они с мамой поскорей пошли к слону.

Слон жил в большом доме со ступеньками, внутри было жарко, темно и пахло, как в сарае, где живут коровы.

Слон обедал. Сторож навалил ему целую копну сена и принёс ведро моркови. Слон осторожно понюхал хоботом морковку и отправил её в пасть. Сначала он съел всю морковь, а потом принялся за сено.

Сторож стал выметать остатки сена, а слон прижимал его к стене. Он у него просил моркови.

– Ну, ну, не балуй! – закричал сторож и ударил слона метлой.

Слон свернул хобот и отошёл.

Таня возвращалась с мамой домой.

– Почему слона не выпускают в садик? Ему хочется на солнышке погулять.

– Слон старый, а в саду холодные лужи. Он промочит ноги и простудится, – сказала мама.

– А как же яки?

– Яки живут высоко в снежных горах, они привыкли к холоду. А слон родился в Индии, где всегда тепло.

Таня каждое утро подходила к окну и смотрела: есть ли ещё на дворе лужи.

И однажды в мае, когда распустились на чёрных деревьях зелёные листочки, земля подсохла и во двор прилетела бабочка-крапивница, Таня закричала:

– Мама, мама, слон уже гуляет!

Вокруг станции песок, и на песке растут сосны. Дорога здесь круто сворачивает на север, и паровоз всегда неожиданно вылетает из-за холмов.

Поезда ждут дежурные смазчики.

Но раньше всех выходит его встречать собака Жулька. Она сидит на песке и вслушивается. Вот рельсы начинают гудеть, потом постукивать. Жулька отбегает в сторону. Дежурный смотрит на Жульку. Он покашливает и поправляет красную фуражку. Смазчики звякают крышками маслёнок.

Если поезд идёт с севера, Жулька прячется: в северных поездах люди едут в отпуск. Моряки с громким хохотом прыгают из вагонов и стараются затащить Жульку к себе. Жульке неудобно: она виляет хвостом, прижимает уши и тихонько рычит.

Жульке очень хочется есть. Вокруг жуют и вкусно пахнет. Жулька беспокоится – паровоз уже загудел, а ей ещё ничего не дали. Часто Жульку завозили так далеко, что домой она бежала целый день.

Она пробегала мимо домиков, где живут стрелочники. Они махали ей на прощание флажками. Потом за ней погналась большая чёрная собака. В лесу девочка пасла козу и двух козлят. Козлята играли на рельсах и не слушались девочку. Ведь их может задавить. Жулька показала им зубы и зарычала, а глупая коза хотела боднуть её.

Но самое страшное было перебежать через мост. Посредине стоял солдат с ружьём. Он охранял мост. Жулька подошла к солдату поближе и стала подлизываться: она поджала хвост и на брюхе подползла к нему. Солдат сердито топнул на неё ногой. И Жулька без оглядки побежала до своей станции.

«Нет, – подумала она, – больше никогда не буду подходить к поезду».

Но скоро Жулька всё это забыла и снова стала попрошайничать.

Однажды её завезли очень далеко, и обратно она не вернулась.

У Веры был бельчонок. Его звали Рыжик. Он бегал по комнате, лазил на абажур, обнюхивал тарелки на столе, карабкался по спине, садился на плечо и коготками разжимал у Веры кулак – искал орехи.

Рыжик был ручной и послушный.

Но однажды, на Новый год, Вера повесила на ёлку игрушки, и орехи, и конфеты и только вышла из комнаты, хотела свечки принести, Рыжик прыгнул на ёлку, схватил орех, спрятал его в галошу. Второй орех положил под подушку. Третий орех тут же разгрыз…

Вера вошла в комнату, а на ёлке ни одного ореха нет, одни бумажки серебряные валяются на полу.

Она закричала на Рыжика:

– Ты что наделал, ты не дикий зверь, а домашний, ручной!

Рыжик не бегал больше по столу, не катался на двери, не разжимал у Веры кулак. Он с утра до вечера запасался. Увидит кусочек хлеба – схватит, увидит семечки – набьёт полные щёки, и всё прятал.

Рыжик и гостям в карманы положил семечки про запас.

Никто не знал, зачем Рыжик делает запасы.

А потом приехал папин знакомый из сибирской тайги и рассказал, что в тайге не уродились кедровые орешки, и птицы улетели за горные хребты, и белки собрались в несметные стаи и пошли за птицами, и даже голодные медведи не залегли на зиму в берлоги.

Вера посмотрела на Рыжика и сказала:

– Ты не ручной зверь, а дикий!

Только не понятно, как Рыжик узнал, что в тайге голод.

Поспела у нас на огороде картошка. И стали каждую ночь приходить к нашей избушке из леса кабаны – дикие свиньи.

Отец, как стемнеет, надевал ватник и шёл на огород со сковородой.

Он бил в сковороду – пугал кабанов.

Но кабаны были очень хитрые: папа на одном конце огорода гремит сковородой, а кабаны бегут на другую сторону и там едят нашу картошку. Да не столько поедят, сколько потопчут, вомнут в землю.

Отец очень рассердился. Он взял у одного охотника ружьё и приклеил к стволу полоску белой бумаги. Это чтобы ночью было видно, куда стрелять. Но кабаны в эту ночь совсем не пришли к нам на огород. Зато на другой день они ещё больше поели картошки.

Тогда я тоже стал думать, как прогнать кабанов.

У нас есть кошка Мурка, я с ней ребятам разные фокусы показывал.

Возьмёшь и намочишь один кусочек мяса валерьянкой, а другой керосином. Который валерьянкой пахнет, Мурка сразу съест, а от керосина она убегала во двор. Ребята очень удивлялись. А я ребятам говорил, что второй кусочек заколдованный.

И вот я решил кабанов тоже керосином прогнать.

Вечером я налил керосин в лейку и стал с лейкой ходить вокруг огорода, поливать керосином землю. Получилась керосиновая дорожка.

В эту ночь я не спал, всё ждал, когда они придут. А кабаны в эту ночь и на другой день не приходили. Они совсем испугались. С какой стороны к картошке ни подойдут – всюду пахнет керосином.

Я по следам узнал, как кабаны сразу бросились в лес – они струсили. Отцу я сказал, что наша картошка теперь заколдованная. И рассказал про керосин. Отец смеялся, потому что кабаны ружья не боятся, а керосина испугались.

За рекой росли одни ёлки. Но потом среди ёлок появились дубки. Ещё совсем маленькие, всего три листика торчат из земли.

А дубы отсюда далеко растут. Но не могли же с ветром жёлуди прилететь? Очень они тяжёлые. Значит, кто-то их здесь сажает.

Долго не мог я угадать.

Однажды осенью шёл я с охоты, смотрю – мимо меня низко-низко пролетела сойка.

Я спрятался за дерево и стал за ней подглядывать. Сойка что-то спрятала под трухлявый пень и осмотрелась: не увидал ли кто? И потом полетела к реке.

Я подошёл к пню, а между корнями в яме лежат два жёлудя: сойка спрятала их на зиму.

Так вот откуда молодые дубки появились среди ёлок!

Сойка спрячет жёлудь, а потом забудет, где спрятала, он и прорастёт.

Осенью я собирала в тайге бруснику и наткнулась на мох, который почему-то рос кверху корешками. Кто-то свежей земли натаскал и посадил его так.

«Кто же это, – думаю, – так мох посадил?»

Смотрю, под поваленной сосной вырыта яма и вокруг много следов нахожено, как будто босой человек ходил, только с когтями.